Указ императрицы Елизаветы Петровны «Об учреждении вышеобъявленнаго в Москве университета для дворян и разночинцов, по примеру европейских университетов, где всякаго звания люди свободно наукою пользуются», был подписан два с половиной века назад, 12 января 1755 года по старому стилю, то есть 25 января по новому стилю. В этот день почитали святую мученицу Татьяну Римскую. А у матери Ивана Ивановича Шувалова, одного из организаторов открытия университета, как раз в этот день были именины. Многие уверены, что Шувалов таким образом поздравил матушку и навсегда ввел ее имя в историю России. Получается, что именно в честь Татьяны Родионовны Шуваловой, урожденной Ратиславской, уже многие годы студенты Москвы празднуют Татьянин день, ставший праздником студенчества.
«Старание о воспитании детей своих»
В день торжественного открытия Московского университета зимой 1755 года было устроено замечательное народное гуляние. На праздник явились не только преподаватели и будущие студенты, но и представители купечества, знатнейших фамилий Москвы, иностранцы, всего количество гостей оценивали в три-четыре тысячи человек. После молебна и торжественных речей, как писала газета «Санкт-Петербургские ведомости», «знатнейшие персоны... трактованы разными ликерами и вином, кофием, чаем, шоколадом и конфетами. Народу было несчетное число... даже до четвертого часа по полуночи». Иллюминация состояла из тысяч ламп, допоздна звучала музыка.
Строки из указа императрицы Елизаветы буквально просятся в цитаты: «Все ж почти помещики имеют старание о воспитании детей своих, не щадя иные по бедности великой части своего имения и ласкаясь надеждою произвести из детей своих достойных людей в службу нашу». К моменту открытия будущего МГУ в России уже работал университет в Санкт-Петербурге, созданный еще при Петре Первом в 1724 году. Но со всех концов страны везти детей на учебу в Петербург было сложно, да и преподавание в университете, позже преобразованном в Училище при Академии наук, велось в основном на иностранных языках, что для многих также закрывало путь в науку. Надо отметить, что императрица Елизавета ратовала за то, чтобы российская элита прежде всего владела родным языком. Даже иностранные депеши императрица, владевшая несколькими иностранными языками, приказывала читать себе по-русски.
В Московском университете главным инициатором его создания, Михаилом Васильевичем Ломоносовым, изначально ставка делалась на преподавание на русском языке, хотя, надо признать, большая часть учебной литературы была на языках иностранных – в основном немецком и французском. Для того чтобы учащиеся могли получить подготовку к «штудиям», при университете сразу были открыты две гимназии. В самом начале в Московском университете было всего три факультета: философский, юридический и медицинский. На философском факультете преподавали профессора философии, физики, красноречия и истории, намедицинском – химии, натуральной истории и анатомии, на юридическом – политики, всеобщей и российской юриспруденции.
Императрица не поскупилась на свое детище: «А для содержания в оном университете достойных профессоров и в гимназиях учителей, и для прочих надобностей, как ныне на первой случай, так и повсягодно, всемилостивейше мы определили довольную сумму денег, дабы ни в чем и никакого недостатка быть не могло, но тем более от времени до времени… чрез искуснейших профессоров науки в нашей империи распространялись и в цветущее состояние приходили».
Под нужды университета императрица еще в 1754 году передала здание Главной аптеки, возведенное по приказу Петра Первого и напоминавшее знаменитую Сухареву башню. Для университета Главную аптеку перестроил архитектор князь Дмитрий Ухтомский, здание до наших дней не дошло, его разобрали в XIX веке ради строительства Исторического музея. Но для постоянно расширявшегося учебного заведения здания аптеки оказалось недостаточно, и уже в 60-х годах XVIII века студенты с профессорами перебираются на Моховую улицу, где были приобретены в пользу университета здания и участки земли.
После войны 1812 года сгоревшее здание университета на Моховой было перестроено, потом потребовалось возведение новых зданий, так как постепенно среди студентов появлялось все больше иногородних, и для них требовались общежития. Казеннокоштных студентов содержало государство, и было таких счастливчиков больше 100 человек. Именно благодаря этой системе в России появились выдающиеся врачи, ведь в основном материальная помощь требовалась разночинцам, поступавшим на медицинский факультет. Конечно, были и те, кого называли «своекоштными», то есть способными обеспечивать себя самостоятельно и платить за обучение.
Историк литературы, русист, фольклорист Федор Иванович Буслаев, учившийся в Московском университете в 1833–1838 годах, так вспоминал студенческую жизнь: «Живя в своих номерах, мы были во всем обеспечены и, не заботясь ни о чем, без копейки в кармане, учились, читали и веселились вдоволь. Нашему довольству завидовали многие из своекоштных. Все было казенное, начиная от одежды и книг, рекомендованных профессорами для лекций, и до сальных свечей, писчей бумаги, карандашей, чернил и перьев с перочинным ножиком. Тогда еще перья были гусиные, и надо было их чинить. Без нашего ведома нам менялось белье, чистилось платье и сапоги, пришивалась недостающая пуговица на вицмундире».
Московский университет в XIX веке стал одним из важнейших учреждений Москвы, ее гордостью. Русский драматург Петр Дмитриевич Боборыкин писал: «В зданиях Московского университета помещается несколько ученых обществ, посещаемых всегда довольно усердно. Диспуты и торжественные акты, происходящие в аудиториях и в большом зале старого и нового университетских зданий, всегда делаются в Москве некоторого рода событиями. На актах, диспутах, пробных и публичных лекциях вы находите гораздо более разнообразную и оживленную публику, чем в Петербурге или губернских университетских городах».
Словом, с открытием университета Москва зажила совершенно иной жизнью. Самое время вспомнить, кому она этим обязана.
Елизавета Петровна, Иван Иванович и Михаил Васильевич
Есть такое мнение, что императрица Елизавета была женщиной ленивой, политикой мало интересовалась, а если в годы ее правления что хорошее и делалось, то все благодаря фаворитам. На самом деле любимая дочь императора Петра I была особой образованной, решительной и «политически подкованной». А образ ленивицы на троне – не более чем защитная маскировка, не раз выручавшая императрицу в сложных дипломатических ситуациях. В самом деле – какой спрос с невежественной капризной женщины, если она, к примеру, не хочет с послами серьезный разговор вести, а желает в маскарадах развлекаться?
Елизавета Петровна за годы своего царствования сделала для России так много, что это и до сих пор было бы на слуху, но следующее женское царствование – императрицы Екатерины II умело «присвоило» достижения предшественницы. Разве мы помним сейчас повсеместно, что именно Елизавета учредила в стране первые банки, упразднила внутригосударственные торговые пошлины, присоединила большую часть Казахстана, победила в войне самого Фридриха Великого – прусского короля, до того считавшегося лучшим полководцем мира, создала Академию художеств, первый русский профессиональный театр и т.д.?
Увы, не помним, часто приписывая эти заслуги «великой Екатерине». Оттого и сложился исторический миф о противоположности «ленивой» Елизаветы и деятельной Екатерины. Оттого и открытие Московского университета в большей степени связывают с именами Ивана Ивановича Шувалова и Михаила Васильевича Ломоносова. Мол, первый русский академик, Ломоносов, имея в друзьях фаворита императрицы Елизаветы – Шувалова, хлопотал об открытии университета, а Иван Иванович сумел подать ходатайство в подходящий момент, когда у императрицы было хорошее настроение.
Желание открыть университет явно было и у императрицы, и у Шувалова, и у Ломоносова. Елизавета сама получила прекрасное образование, и, судя по записям дворцовой библиотеки, много читала серьезной литературы по философии, истории, политике, военному делу. Через три года после воцарения, в 1744 году, она подписала указ о начальных школах, при ее дворе постоянно обучались десятки детей, которых императрица брала под свое покровительство, и даже сама принимала участие в обучении и разработке учебных программ. Некоторых особо способных учеников Елизавета за свой счет отправляла продолжать образование за границу. Вполне понятно ее личное желание создать в России полноценный университет.
Иван Иванович Шувалов, начинавший службу пажом, появился при дворе в 1742 году, будучи еще ребенком (родился он в 1727 году). В это время только что вернувшийся после учения и многих приключений в Германии 31-летний Ломоносов определен адъюнктом в физический класс Академии наук и художеств. А накануне, в декабре 1741 года, Елизавета Петровна совершила государственный переворот, отобрав трон у своей двоюродной сестры Анны Леопольдовны и племянника, младенца-императора Ивана Антоновича. Вот, кстати, еще один пример «лености» Елизаветы – она прекрасно понимала, что в случае провала заговора ее неминуемо ждет казнь, в лучшем случае – жестокое заточение. Но решилась – и победила. Если бы не этот переворот, возможно, и не стал бы Ломоносов профессором Академии наук и художеств, не был бы открыт еще долгие годы университет в Москве и не получил бы Иван Иванович Шувалов возможность стать одним из великих покровителей российских наук и искусств. Как известно, правительница Анна Леопольдовна науками не интересовалась.
Матушка Ивана Ивановича Шувалова смогла дать сыну изрядное домашнее образование: он владел четырьмя иностранными языками и, главное, обладал немалым старанием к совершенствованию. На этой почве Шувалов и познакомился с Ломоносовым,когда, благодаря покровительству двоюродных братьев, удачно принявших участие в дворцовом перевороте, посадившем на трон Елизавету, оказался при дворе. Юноша решил продолжить опыты стихосложения и обратился к Ломоносову, к тому времени уже прославившемуся своими одами, созданными в новой поэтической манере, столь отличной от тяжеловесных стихов предшественников. Собственно, благодаря Ломоносову появилась современная русская поэзия, у него учились Державин, Пушкин, все те, кто создавал великую поэтическую русскую литературу. В своих поэтических опусах Ломоносов не раз обращался к Шувалову, с которым подружился на долгие годы.
Кто из них более приложил усилий для открытия университета в Москве – Шувалов или Ломоносов? Вот выдержка из письма, отправленного Ломоносовым Шувалову летом 1754 года: «Того ради, ежели Московский университет по примеру иностранных учредить намереваетесь, что весьма справедливо, то желал бы я видеть план, вами сочиненный. Но ежели ради краткости времени или ради других каких причин того не удостоюсь, то, уповая на отеческую Вашего Превосходительства ко мне милость и великодушие, принимаю смелость предложить мое мнение о учреждении Московского университета кратко вообще». Далее следует план учреждения с конкретными советами – в случае недостатка профессоров и достаточно подготовленных студентов все равно заложить в план их нужное количество – со временем комплект наберется. Надо сразу же основать и достойную университетскую библиотеку. Ломоносов расписывает нужное количество и специальности профессоров, а далее пишет: «При Университете необходимо должна быть Гимназия, без которой Университет, как пашня без семян. О ее учреждении хотел бы я кратко здесь вообще предложить, но времени краткость возбраняет. Не в указ Вашему Превосходительству советую не торопиться, чтобы после не переделывать. Ежели дней полдесятка обождать можно, то я целый полный план предложить могу, непременно с глубоким высокопочитанием пребывая Вашего Превосходительства всепокорнейший слуга Михаил Ломоносов».
Как известно, Ломоносов не только создал в итоге «целый полный план», но и разрабатывал учебные программы для университета и двух гимназий – дворянской и разночинской. Известно, что Шувалов и Ломоносов нередко спорили по поводу того, каким должен стать университет, но споры эти были творческие и до ссоры ни разу не доводили.
Почтительный тон Ломоносова по отношению к другу понятен – это официальная переписка, а к моменту основания университета Шувалов – уже официальный фаворит императрицы и, как в 1755 году пишется в «Указе об учреждении университета», «действительный камергер и кавалер», имеющий немалое количество государственных поручений. Шувалов, несмотря на то что его частенько величают графом, от титула отказался, будучи лично человеком скромным. Зато в истории остались его другие титулы – основатель Академии художеств, основатель и многолетний куратор Московского университета, покровитель наук и искусств российских. Удивительно, что этот человек, невзирая на всю славу и богатство, кажется, не сумел нажить врагов, его откровенно любили за доброту, простоту в общении, редкую образованность и умение находить таланты. Например, Шувалову мы обязаны тем, что крестьянин Федот Шубин стал выдающимся скульптором. Это Шувалов подписал указание «определить в Академию художеств истопника Федота Иванова сына Шубного, который в своей работой в резьбе на кости и перламутре дает надежду, что со временем может быть искусным в своем художестве мастером».
Даже после смерти Елизаветы «опала» Ивана Ивановича оказалась весьма своеобразной – он уехал за границу «по болезни», при этом исправно выполняя дипломатические поручения Екатерины II, получая новые чины (тайного советника, обер-камергера) и собирая коллекцию произведений искусства, позже переданную Эрмитажу.
Для науки все сословия полезны
Идея о том, что в Московский университет нужно принимать на учение молодых людей всех сословий, была принята и Ломоносовым, и Шуваловым. В указе императрицы причины основания университета именно в Москве перечисляются подробно:
«…Установление онаго университета в Москве тем способнее будет:
1) великое число в ней живущих дворян и разночинцов
2) положение оной среди Российскаго государства, куда из округ лежащих мест способно приехать можно
3) содержание всякаго не стоит многаго иждивения
4) почти всякой у себя имеет родственников или знакомых, где себя квартирою и пищею содержать может
5) великое число в Москве у помещиков на дорогом содержании учителей, из которых большая часть не токмо учить науке не могут, но и сами к тому никакого начала не имеют…»
К сожалению, для крепостных университет был закрыт, но в то время даже совместного влияния Шувалова и Ломоносова не хватило бы, чтобы преодолеть этот запрет. Руководить новосозданным университетом были назначены трое: «Мы повелели над оным университетом и гимназиями, быть двум кураторам, упомянутому изобретателю того полезного дела действительному нашему камергеру и кавалеру Шувалову и статскому действительному советнику Блюментросту, а под их ведением директором коллежскому советнику Алексею Аргамакову». Ломоносова вовсе не отстранили от дел – он активнейшим образом помогал Шувалову в делах университетских. В Москву по ходатайству Шувалова для преподавания были вызваны из Петербурга ученики Ломоносова – профессора Поповский и Барсов, а также преподаватель русского языка и латыни Яремский.
Библиотека МГУ получила начало от книг, переданных ей Шуваловым, до сих пор фонд из 452 томов, изданных в XVIII веке (в основном посвященных всемирной и военной истории), хранится в университетской библиотеке. При участии Шувалова в 1756 году открылись типография университета, газета «Московские ведомости» и университетская книжная лавка. Библиотека университета целый век была первой и единственной общедоступной библиотекой Москвы.
Шувалов занимался всеми делами университета – от учебных программ и отправки будущих профессоров на учение за границу до прибавки казенного жалованья студентам и покупки им «приличных» платья и обуви – ведь в университет был запрещен доступ в простонародной одежде, прийти на лекции в тулупе и лаптях было невозможно. Стараниями Шувалова на нужды университета собираются значительные суммы, а лучшие гимназисты и студенты получают поощрения, медали и шпаги.
Татьянин день!
Становление Московского университета шло непросто, после войны 1812 года пришлось восстанавливать буквально все – погибли и здания, и коллекции, и учебные пособия, но Москва уже осознавала себя университетским городом, и потому общими усилиями удалось вновь наладить работу университета в считанные годы. В середине XIX века празднование дня основания университета превратилось в традиционный праздник всего города.
В 1850 году впервые был отпразднован Татьянин день как день основания Московского университета, а с 1855 года, на столетний юбилей университета, было решено сделать Татьянин день ежегодным торжеством и встречей выпускников. Поначалу скромное празднество вскоре стало не просто всемосковским днем студентов, но и перешагнуло границы Москвы.
Начиналось все чинно и пристойно – молебен в университетском храме святой Татьяны на Моховой, речь ректора, вручение наград отличившимся студентам, обед в университетской столовой. В актовом зале университета собирались выпускники, среди которых могли быть и камергеры, и генералы, и известные адвокаты и врачи, писатели, ученые – блестящие мундиры и дорогие костюмы мешались со скромными студенческими тужурками.
К концу XIX века полиция на 12 января получала указания: «В ночь по Татьяне хмельных студентов и прочую чистую публику не задерживать; а уж если необходимо задержать, то брать не иначе как предварительно поздравив с праздником». Полиция в этот день трудилась не покладая рук – подгулявших студентов нужно было постараться развезти по домам, для чего на спинах мелом писали адреса, чтобы не ошибиться, если человек уже не в силах сам назвать адрес. От молодежи не отставали и выпускники прошлых годов, невзирая на чины и заслуги. В этот день богатые студенты снимали дорогие шинели «с бобрами», а высокопоставленные чиновники братались со студентами, не было ни богатых, ни бедных. Неудивительно, что праздник стал в результате всеобщим.
Трактиры возле университета – на Моховой, на Тверской, на Арбате были уже с полудня переполнены студенческой публикой, извозчики работали в основном тоже на нее, остальным просто не доставалось места. Впрочем, Москва не возражала – один день в году ее центр принадлежал студенчеству, бывшему и нынешнему. Хотя богатые выпускники предпочитали праздновать в дорогих ресторанах – «Праге», «Эрмитаже», но и там 12 января (по новому стилю – 25-го) на столы ставили самую простую и дешевую посуду, которую заново закупали каждый год, поскольку мало что оставалось целым, ведь в этот день было принято гулять без ограничений. Профессора пили наравне со студентами. Как писал Антон Павлович Чехов, тоже выпускник университета, «в этот день выпили все, кроме Москвы-реки, и то благодаря тому, что замерзла… Пианино и рояли трещали, оркестры не умолкали. Было так весело, что один студент от избытка чувств выкупался в резервуаре, где плавают стерляди».
Среди традиций Татьяниного дня – влезание на Триумфальные ворота, чтобы символически выпить с чугунным возничим, оставив рядом с ним пустые бутылки. В Москве бытовала шутка, что в городе лишь два кучера непьющих – тот, что на Большом театре держит упряжку, и тот, что на Триумфальных воротах.
И какое же гуляние без песен? До утра Москва слышала репертуар от «Гаудеамуса» до «Дубинушки», а самые стойкие и богатые заканчивали празднование Татьяниного дня в Петровском парке в ресторанах «У Яра» и «Стрельна». Наутро кого извозчики развозили по домам, кто сам добирался пешком, кого доставляла сердобольная полиция, в ресторанах шла генеральная уборка, и до следующего года все возвращалось на свои места.
Храм святой Татьяны был закрыт в 1918 году, в 1923 году вместо Татьяниного дня было решено праздновать День пролетарского студенчества. Но традиции оказались сильнее, и с 1992 года Московский университет снова празднует ежегодно день святой Татьяны. А что же «авторы» праздника? Московский государственный университет носит имя Михаила Васильевича Ломоносова, памятник основателю стоит возле старого здания МГУ на Охотном Ряду, где сейчас факультет журналистики. Есть в Москве Ломоносовский проспект, за которым располагается Шуваловский корпус МГУ. Памятник Ивану Ивановичу Шувалову стоит напротив Музея истории МГУ и Научной фундаментальной библиотеки, есть в Москве и улица Шувалова. Что касается Елизаветы Петровны, то в Коломенском, возле восстановленного дворца царя Алексея Михайловича, ей установлен конный памятник, правда, не в связи с открытием университета – это копия памятника, сделанного для Балтийска в ознаменование военных побед императрицы.
Текст: Алиса Бецкая
Назад в раздел
