Когда после более чем двух десятилетий руководства им же созданным и выпестованным в сложнейшей экономической ситуации 90-х годов прошлого века Строительным комплексом Москвы Владимир Иосифович Ресин в свои 75 лет стал депутатом Государственной Думы от партии «Единая Россия», можно было предположить, что у него начнется совсем другая жизнь. Экспертная работа в тиши кабинета, протокольные встречи с избирателями, чинные партийные мероприятия, запросы, дебаты, другая законодательная обыденность и никаких тебе субботних объездов, выяснения отношений с проектировщиками, подрядчиками и прочим неспокойным строительным людом, никаких сроков сдачи объектов, проблем с их финансированием… Но все это в жизни Владимира Ресина, которому в феврале 2016 года исполняется 80 лет, по-прежнему присутствует. Человек, ровесники которого давно уже поставили точку в своей активной трудовой деятельности, реализует градостроительную программу, равной по масштабу, социальной значимости и общественному резонансу в его профессиональной жизни не было.
В начале 2012 года Владимир Ресин стал советником-помощником Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, куратором программы строительства 200 православных храмов на территории Москвы. Это самый масштабный из всех известных градостроительных проектов, который реализуется на благотворительные пожертвования: аналогов ему нет в мире. Он требует даже не идеальной стопроцентной профессиональной отдачи. Работать приходится на все 200! На все 200 новых храмов древней златоглавой Москвы!
Масштабная, уникальная, первопроходческая, востребованная временем – все эпитеты для Программы-200 соответствуют и личности юбиляра. Поэтому именно она стала предметом юбилейной беседы с Владимиром Иосифовичем, с которым на любую градостроительную тему можно беседовать бесконечно. Ведь куда ни кинь в Москве взгляд, везде читается незримая табличка «Здесь был Ресин».
– Владимир Иосифович, в первых строках интервью позвольте поздравить вас с двумя юбилеями – с вашим личным и с пятилетием Программы-200. Вы 20 октября 2010 года, будучи временно исполняющим обязанности Мэра Москвы, подписали распоряжение городского правительства «Об обеспечении мероприятий по выбору земельных участков для проектирования и строительства православных храмовых комплексов на территории города Москвы». Тем самым был дан старт уникальному духовному и градостроительному проекту. Каково чувствовать себя дважды юбиляром?
– Начну со второго юбилея – им же и ограничусь. Программа строительства новых храмов системно стартовала в конце 2010 года. И можно сказать, что ее первый юбилей состоялся. Тому подтверждение – итоги 2015 года. Огромное количество людей – настоятели, прихожане, благотворители, архитекторы, проектировщики, строители, представители городских департаментов и ведомств, руководство города и лично Мэр Москвы Сергей Собянин, который вместе с Патриархом возглавляет Попечительский совет, – воплощают этот уникальный проект в жизнь. Он активно развивается прежде всего потому, что инициатива идет снизу, от людей. Будь она спущена исключительно сверху, нам не удалось бы добиться столь впечатляющих результатов. Утверждение, что народ требует лишь «хлеба и зрелищ», ложное. Оно опровергается самим фактом существования программы. Все пять лет она реализуется только на добровольные пожертвования. Мы строим храмы для людей, при их содействии и помощи. Настоящая оценка этому беспрецедентному коллективному труду, думаю, будет дана спустя годы, когда появится поколение, которое вырастет под звон колоколов новых храмов. Повторюсь: масштабный градостроительный проект, наполненный огромным общественным смыслом, реализуется исключительно на пожертвования. В этом смысле ему нет и, думаю, долго не будет аналогов в мире. Я назвал бы Программу-200 проводником национальной идеи. Еще с развала СССР политики, философы и политологи пытаются ее сформулировать, в то время как народ для себя ее и сформулировал, и прочувствовал. И потому стал непосредственным и самым активным участником нового храмостроительства. Теперь – о конкретных цифрах. На сегодняшний день в рамках программы возведено 24 храма, в том числе три в Новой Москве. Еще 39 строятся, в том числе восемь на присоединенных территориях. Открыто 95 часовен, семь временных храмов строятся. Всего, по состоянию на текущий момент, в программу входят 211 участков, включая 18 адресов в Троицком и Новомосковском административных округах. В прошедшем 2015 году, который для всех нас был непростым, возведено семь храмов, начато строительство на 14 новых участках. На фоне всех нынешних социально-экономических потрясений называть начало нового строительства чудом было бы чрезмерно, но без Божьей помощи не обошлось. Дело спорится там, где строители и архитекторы помогают настоятелю, там, где приход активно участвует в возведении храма и сборе средств. Задачи перед всеми участниками стоят известные, главное, засучить рукава и работать. А опыт первых пяти лет нам поможет в дальнейшем.
– Вы уже дважды особо подчеркнули: Программа-200 – благотворительный проект. Кто они, ее благотворители?
– Да, это крупнейший в мире не просто благотворительный, а народный благотворительный проект. Конечно, без крупных жертвователей и меценатов его реализация была бы более растянута во времени. То, что возведение храмов довольно часто берут на себя крупные попечители, – миссионерская заслуга этого проекта. Здесь не требуется ни кнута, ни пряника, хотя речь, как правило, идет о крупных затратах. Здесь можно говорить только о порыве души. Я тоже принимал участие в благотворительной помощи при строительстве и православных храмов, и синагог, и мечетей. Сами понимаете, что жертвовать деньги, особенно в наше сложное в экономическом плане время, может только истинно верующий человек. Наши благотворители – не только такие известные люди, как Виктор Христенко, Николай Токарев, Владимир Потанин, Алексей Добашин, Михаил Балакин, Сергей Амбарцумян. Это еще тысячи и тысячи москвичей, причем с самым разным уровнем дохода. Многие, кстати, пожертвовав десятки миллионов рублей, не хотят это афишировать. Нельзя забывать и о том, что приходы содержатся за счет пожертвований самих прихожан, в основном людей небогатых. Я знаю, что многие из них не просто жертвуют на строительство деньги, но и непосредственно участвуют в работах: выходят на субботники, выполняют несложные строительные операции, занимаются уборкой. Вот недавний пример. Я приехал на площадку по Бескудниковскому проезду, где мы рассматривали вопрос о строительстве храма в честь святой Блаженной Ксении Петербургской. Мороз, ветер, но на участке нас ждали прихожане с настоятелем, отцом Орестом. Батюшка рассказал мне, что его приход совсем молодой, но растущий день ото дня. Сейчас община собирает средства на строительство храмового комплекса: мест в часовне уже не хватает. У прихожан (а это, замечу, в основном молодые люди) глаза горят, – разговаривали со мной, перебивая друг друга. А кто-то из жителей близстоящих домов, проектировщики по профессии, предложили в дар приходу проект будущего каменного храма и работы по его привязке к месту – только бы церковь поскорее была возведена. Или вот другая история: временный храм в честь Двенадцати апостолов на Клинской был построен за четыре недели. Средства собирали, как говорится, всем миром, а строил местный житель, который позвал друзей, и они за четыре недели возвели к Пасхе часовню на 150 прихожан. Теперь она не в силах вместить всех желающих. Настоятель отец Илья Боярский рассказал, что приход собирается начать строительство основного храма.
Вообще, нашей программе везет на активных настоятелей. Храм в честь Живоначальной Троицы в Косине вырос буквально за год, благодаря настоятелю отцу Алексию Митюшину и приходу. Начало строительству положили именно они. Позже появился и крупный благотворитель – «Транснефть».
К слову, приведу еще один пример крупного благотворителя. На завершающем этапе работ по восстановлению знаменитого Преображенского храма все финансирование взял на себя создатель Музея русской иконы Михаил Абрамов. Он пожертвовал значительные средства на восстановление иконостасов главного храма и приделов, росписи, отделки интерьеров и изготовление колоколов.
Программа возрождает традиции меценатства и благотворительности, она объединяет людей. И в этом тоже ее смысл и миссия.
– Вы так убедительны в описании народной благотворительности, что как-то неловко задавать следующий вопрос, но надо… А как же случаи протеста жителей против строительства храмов – они ведь тоже есть?
– Редко, но действительно бывают случаи, когда на стадии согласования того или иного участка возникают протесты жителей против строительства храма. Причины – самые разные. Важно дойти до сути. Бывает, не очень удачно выбрано место – тогда ищем другой участок, находим компромисс. Москва – переуплотненный город, поэтому порой непросто бывает найти оптимальный вариант для размещения храма. Идеально было бы строить параллельно и жилье, и объекты инфраструктуры, к которым сегодня относятся храмы. Но возведение церквей никогда не предусматривалось ни одним из Генпланов – ни сталинским, ни брежневским, ни постперестроечным. Да что там об этом говорить: вне плана был построен даже храм Христа Спасителя. Сегодня при проектировании новых микрорайонов (в этом смысле показательна ситуация на присоединенных территориях) место под строительство храма может быть предусмотрено еще на этапе планирования территории. Это дает возможность проектировщикам разместить церковное здание там, где оно востребовано. Так, собственно, и было когда-то: поселения разрастались вокруг храмов.
Бывает, что у людей предвзятое отношение: они опасаются, что территория храма будет недоступна для всех жителей или что возле него станут собираться бездомные. Такие опасения, как правило, развеиваются без следа, когда открывается временная часовня и жители своими глазами видят повседневную жизнь прихода. Настоятель храма на улице Лодочная рассказывал мне, как однажды к нему подошел прихожанин и говорит: «Батюшка, я раньше был против строительства, а теперь я постоянно хожу к вам на службы – как вы считаете, Бог меня простит?»
Однако в основном же протесты, о которых вы говорите, выражают не столько мнение жителей, сколько созданы искусственно: религиозную тему некоторые «общественники» используют с целью самопиара. Все понимают, что сейчас, в год выборов в Государственную Думу, в год, который будет непростым в экономическом плане, любые протесты могут стать ширмой для политических игр. Поэтому наша задача – организовать работу таким образом, чтобы не давать ни повода, ни возможности нас упрекнуть. Вывод один: к справедливым протестам всегда нужно прислушиваться. Как я уже говорил, Программа-200 ценна тем, что инициатива идет снизу. Строить надо там, где хочет народ. Обсуждать все проблемы на публичных слушаниях, спокойно и взвешенно, без скандалов и обострений.
– Для Программы-200 в принципе характерна широкая дискуссия вокруг нее – как общественная, так и профессиональная. В советскую эпоху церкви в нашей стране не строились. В итоге новые храмы приходится возводить, преодолевая разрыв более чем в 70 лет. Программа-200 стала отправной точкой серьезной профессиональной дискуссии о том, каким быть храму XXI века. Ее суть сформулировал в свое время Патриарх Московский и всея Руси Алексий II: «Современная храмовая архитектура призвана учитывать в своем развитии принцип гармоничного сочетания новых форм и стилей с уже устоявшимися в истории традициями зодчества». Практика соответствует этой установке?
– Отвечу, сославшись на конкретный пример – храм в честь праведного воина Федора Ушакова. Пятикупольная церковь на 500 прихожан по проекту ОАО «МНИИТЭП» – в традициях владимирско-суздальской архитектуры. Рядом – дом причта со звонницей. Для этого объекта характерны впечатляющие темпы строительства. Во многом это произошло благодаря уникальной технологии, которую разработала компания-застройщик. По этой технологии изготавливаются отдельные железобетонные изделия, которые заменяют детали кирпичной кладки. Каждое изделие экономит 58 куб. м кладки. Всего изготовлено 15 таких изделий, что значительно сократило срок строительно-монтажных работ.
Такое решение экономит не только время, но и деньги. Вдумайтесь. Любая кирпичная кладка – это ручная работа, а замена ее на железобетонные детали – это использование современного индустриального конвейерного производства. Причем железобетонные детали, изготовленные индустриальным способом, при сборке позволяют реализовать любой индивидуальный по архитектуре проект. Можно смело сказать, что храмостроительство XXI века – это строительство храмов с использованием самых современных строительных технологий.
– Ваши слова «в традициях владимирско-суздальской архитектуры» – повод задать вопрос конкретно о современном храмовом зодчестве. Культовое зодчество в любой стране в любой исторический период давало лучшие архитектурные образцы именно своего времени. Любопытный пример – мечеть Сердце матери в чеченском Аргуне, построенная в остро современном стиле, хотя возводилась одновременно с грозненским Сердцем Чечни – богатой традиционной мечетью. Типовые храмы «в традиции» – это принципиальный выбор не в пользу современной архитектуры?
– Церковная архитектура существенно отличается от гражданской. Она несет в себе важнейшие символические смыслы, у нее другие функции, конструктивные особенности, что делает вопрос сохранения традиций и опыта предыдущих поколений мастеров особенно актуальным. Современные архитекторы не ставят перед собой задачу скопировать определенный исторический стиль, они привносят в проект свое видение, но с опорой на традиции и конкретную школу. Требования к архитектуре храмов формировались столетиями. Сегодня есть архитекторы, специализирующиеся на их проектировании, отлично знающие историю развития православного зодчества на Руси. Некоторые из строящихся церквей, вне всяких сомнений, можно назвать произведениями искусства. В них удалось совместить каноническую храмовую архитектуру с современными строительными материалами и технологиями, что совсем не просто. Они органично вписываются в общий градостроительный контекст, не диссонируют с современной застройкой, но облагораживают и украшают ее. Что касается определения «типовые», то оно в корне неверно. Существует более 20 различных проектов повторного применения, которые переданы в дар РПЦ и могут использоваться не только в Москве, но и в любом другом регионе. Сегодня регионы, следуя примеру столицы, запускают у себя аналогичные городские программы строительства храмов шаговой доступности. Это уже сделано в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Омске, Московской и Владимирской областях, в Смоленске. Конечно, масштабы строительства в регионах иные, соответствующие количеству населения. Один из самых недавних примеров: в этом году начнется строительство по городской программе первой из 11 церквей в Прокопьевске на Кузбассе. Это стало возможным благодаря инициативе Патриарха Кирилла, поддержке региональных властей, а главное, желанию и участию самих жителей. Переданные в дар РПЦ проекты прошли проверку временем, по ним уже построены храмы, в них внесены коррективы по замечаниям настоятелей и прихожан.
– Типовые и повторного применения – разница принципиальная?
– Проект повторного применения – это фактически индивидуальный проект, который впоследствии может быть взят за основу при возведении объекта на другой площадке, в другой точке столицы и даже в другом регионе. Типовой проект – это общий конструктив, типовые закладные детали, которые можно изготавливать не вручную, а индустриальным способом и которые, кстати, позволяют собирать объект, как лего. При этом и декор, и цвет, и внутреннее убранство разрабатываются индивидуально для каждого храма. Сегодня технологии позволяют даже типовые проекты делать нетиповыми. Поэтому в конечном счете каждый храм имеет свое лицо, даже если он построен по проекту повторного применения. При этом довольно много церквей возводятся и по индивидуальным проектам. Сегодня из 24 новых храмов 11 построены по проектам повторного применения и 13 – по индивидуальным. С моей точки зрения, проект повторного применения – удачное решение. Значительная экономия средств, но при этом каждый храм неповторим.
Я уже сказал, что настоящая оценка беспрецедентному коллективному труду, коим является Программа-200, будет дана спустя годы. Как и образцам храмов, которые строятся сегодня. Но факт признания современниками уже есть: в 2014 году церковь Покрова в Ясенево названа лучшим культовым сооружением в рамках престижного городского конкурса «Лучший реализованный проект».
Возвращаясь к теме традиции, хочу сказать еще вот о чем. Сегодня везде, где пока нет возможности построить капитальный храм, возводятся временные часовни. Они собираются из бруса, в традициях русского деревянного зодчества, и становятся настоящим украшением района. А некоторые из них даже язык не поворачивается назвать временными, настолько они и вместительны, и красивы. Например, часовня Архангела Гавриила на Ходынке на 150 прихожан, или часовня Саввы Освященного на Тихорецком бульваре на 200 прихожан.
Несомненным достижением программы считаю также то, что нам удалось возродить традицию строительства университетских и ведомственных храмов. Я говорю о храме в честь святого благоверного князя Александра Невского на улице Лобачевского при МГИМО, строительство которого велось при поддержке Фонда преподобного Серафима Саровского, и храме в честь Иверской иконы Божией Матери при Академии ФСБ на Мичуринском проспекте. МГУ и Плехановский университет также планируют последовать этому примеру.
– Владимир Иосифович, вы за свою профессиональную жизнь чего только не строили: жилье и театры, дороги и инженерные сооружения, метро и школы с детсадами… Администрирование Программы-200 имеет свои особенности или все штатно?
– В организационном плане все, как всегда. Еженедельно в храме Христа Спасителя проводятся развернутые совещания, на которых собираются все, кто так или иначе участвует в программе: строители, проектировщики, представители Патриархии, городских префектур, департаментов. Все текущие вопросы решаются оперативно. А по субботам я выезжаю на объекты – проверить ход строительства на месте. С самого первого храма, с апреля 2011 года, когда был заложен первый камень церкви в честь святых Мефодия и Кирилла на Дубровке, на месте трагедии в Театральном центре в октябре 2002-го. Систему субботних объездов я позаимствовал у самого себя: еще в 70-х годах прошлого века, когда мы занимались объектами для Олимпиады 1980 года, я ввел правило лично объезжать все стройки. Этому правилу с тех пор не изменяю – нужно все видеть своими глазами.
– Недавно к вашим многочисленным званиям прибавилось еще одно – вы стали почетным гражданином Кронштадта. Так город отблагодарил в вашем лице московских строителей за реконструкцию Кронштадтского Морского собора, построенного в начале XX века и пришедшего в упадок в годы советской власти. За эти же труды Патриарх вручил вам орден Сергия Радонежского. Расскажите об этом особом направлении программы – о реконструкции и воссоздании старинных церквей.
– Год 2015-й, год первого юбилея Программы-200, для меня лично окрашен тремя яркими знаковыми событиями. К 70-летию Великой Победы город получил восстановленный храм Преображения Господня на Преображенской площади вместе с музеем воинской славы солдат знаменитого полка (позже церковь обрела статус главного храма Сухопутных войск России). Восстановлен и реконструирован Московский Епархиальный дом с Князь-Владимирским храмом в Лиховом переулке. У восточной стены Новодевичьего монастыря возведен храм-памятник в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи.
– Каждый из этих храмов связан со многими славными страницами нашей истории. Да и бесславными тоже. Преображенский храм, устоявший в годы богоборчества, путем обмана его большой и преданной общины был взорван во времена «оттепели» – в 1964-м. И теперь, когда он возродился на своем законном месте, кажется, что не было варварского вероломного взрыва, что церковь стояла здесь всегда…
– В XVIII столетии Преображенская церковь была главным храмом села Преображенское – резиденции Петра Великого, «столицы петровских преобразований». Первоначально она стояла на территории двора Преображенского полка и фактически служила его войсковым храмом. Эту традицию гвардия и императорский двор поддерживали и чтили всегда. Храму со славной историей суждено было стать последней действующей церковью, уничтоженной в XX веке. Москвичи старшего поколения до сих пор со слезами на глазах вспоминают, какая удивительная атмосфера царила в Преображенском храме во время Великой Отечественной войны, когда почитаемый митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) читал здесь свои знаменитые проповеди. У этого места оказалась крепкая память: действительно кажется, что и не было полувека отсутствия здесь храма. Восстановлением церкви руководил Попечительский совет Благотворительного фонда храма Преображения Господня на Преображенской площади, одним из сопредседателей которого является президент Фонда социально-культурных инициатив Светлана Медведева. Проект восстановления разработал Центр традиционной русской культуры «Преображенское». В начале 2010 года работы стартовали, а 8 мая 2015 года, накануне празднования 70-летия Победы в Великой Отечественной войне, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил чин великого освящения храма Преображения Господня.
Взрыв сильно повредил фундаменты, поэтому было принято решение создать археологическую крипту в подземной части, где можно было бы законсервировать то, что осталось от исторического храма. А на этой крипте уже и строился заново известный по картинам, фотографиям, обмерным чертежам 1883 года Преображенский храм. Во время археологических раскопок обнаружены также захоронения солдат Преображенского полка. В память о них в соседнем сквере установлен крест. Таким образом, на Преображенской площади появился единый ансамбль с храмом, музеем и памятником гвардейцам. Технологическое и архитектурное решение – поставить храм на подиум – имеет также символическое значение. Подиум напоминает пьедестал: ведь новый храм – это своеобразный памятник историческому прошлому. Мы не строили заново XVIII век – мы возвращали знаковому для русской истории месту его память.
Время на возрождение комплекса потребовалось немалое – пять лет. В процессе строительства возникали сложности. По разным причинам ушли с объекта некоторые строительные организации, в частности, обанкротившаяся компания «Космос». Но недаром говорится – свято место пусто не бывает. Большую помощь строительству оказали Мэр Сергей Собянин, префектура Восточного округа. Важнейшую роль сыграли меценаты.
– Символично и то, что чин великого освящения воссозданного гвардии храма, как называли когда-то Преображенскую церковь, Патриарх совершил накануне 70-летнего юбилея Великой Победы. Юбилейный для Программы-200 год в целом отличается дополнительными смыслами, символизмом. К 1000-летию кончины князя Владимира в Москве памятник ему по разным причинам установлен не был. Зато реконструирован Московский Епархиальный дом с храмом в честь святого равноапостольного князя Владимира в Лиховом переулке. Этот проект получил высокую профессиональную оценку: он стал лауреатом престижного конкурса «Московская реставрация».
– Этот объект по объему выполненных работ может считаться как самым крупным, так и самым сложным, потребовавшим больших материальных и трудовых вложений. Построенное в 1902 году в нововизантийском архитектурном стиле здание неоднократно реконструировали различные послереволюционные владельцы, приспосабливая его под собственные нужды. В 1930 году здание выкупило акционерное общество «Межрабпомфильм». В это время произошли крупные изменения архитектуры дома – в стиле конструктивизма сделана надстройка над правым крылом четырех этажей, перестроен фасад. Само собой разумеется, разрушены колокольня и купола храма. Так что над возвращением этому объекту культурного наследия первоначального облика пришлось серьезно потрудиться. Реставрация исторического комплекса осуществлялась в рамках Президентской программы по празднованию 1000-летия преставления святого князя Владимира.
– Многим москвичам этот храм известен тем, что в нем в 1918 году была совершена первая панихида по убиенной царской семье. В прошлом году произошло много событий, связанных с той трагической историей. Может, еще и поэтому к реставрации Московского Епархиального дома с Владимирским храмом проявлялся такой пристальный общественный интерес.
– В Епархиальном доме произошло много знаковых для истории страны и РПЦ событий. В 1917 году здесь проходил Поместный собор Русской православной церкви, принявший историческое решение о восстановлении патриаршества. Здесь митрополит Московский и Коломенский Тихон был избран и наречен Патриархом Московским и всея Руси. После Октябрьской революции Епархиальный дом был закрыт, работа Поместного собора насильственно прекращена. В 1922 году разграбили музейные коллекции и другие ценности, находящиеся в доме. Словом, известная история…
Передача комплекса Русской православной церкви состоялась в 2004 году. В 2015-м завершена его сложная, многоплановая реставрация. Напомню, что изначально здание строилось как центр просвещения и религиозного образования. По словам Святейшего Патриарха, Свято-Тихоновский гуманитарный университет, который теперь будет располагаться в здании Епархиального дома, станет способствовать «рехристианизации, преображению умов и сердец».
– До сих пор речь шла о восстановлении и реконструкции церквей, разрушенных и пришедших в запустение в советский период, чем вы активно занимались и прежде, будучи руководителем столичного Стройкомплекса. Восстановлены храм Христа Спасителя, Казанский собор, Иверские ворота… Реставрированы Большое Вознесение на Никитской, храм Покрова в Филях, церковь Климента Папы Римского в Замоскворечье, знаменитый шатровый храм в Коломенском – всего не перечесть... В последнее же время вы занимались проектом совершенно уникальным – восстановлением храма в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи, разрушенного французскими солдатами два столетия назад. Каково это – прикоснуться к столь древней истории?
– Действительно, до сих пор в Москве чаще всего восстанавливались храмы, взорванные в советскую эпоху, а этот уничтожил в 1812 году Наполеон. Когда его армия отступала из Москвы, французы хотели взорвать весь Новодевичий монастырь, но не смогли: по легенде, одна из монахинь успела залить водой фитили, подведенные к пороховым погребам. Солдатам в результате удалось уничтожить только эту церковь. Так что нашим советским вождям было с кого брать пример. Построена церковь примерно в то же время, что и сам монастырь, – в 1524 году, поэтому она является неотъемлемой частью его архитектурного комплекса. Проект ее восстановления выполнялся по старинным гравюрам, в соответствии с историческим обликом. Правда, сейчас высотой она станет поменьше – не 30, а 18 метров. Монастырь в 2004 году был внесен в список ЮНЕСКО как образец московского барокко исключительной сохранности, и в соответствии с требованиями этой организации храм не должен стать новой градостроительной доминантой, превысив монастырскую колокольню. Надо сказать, что и весь комплекс Новодевичьего монастыря тоже подвергнется реставрации. По поручению Президента России Владимира Путина, реализуется комплекс мер по воссозданию исторического облика и полномасштабной комплексной реставрации ансамбля Новодевичьего монастыря в рамках Федеральной целевой программы «Культура России» – это делается впервые за последние 100 лет. На работы будет выделено 5 млрд руб. Они начались в 2014 году с реставрации палат Лопухиных. А полностью реставрация монастыря будет завершена в 2018 году. Монашеская жизнь в Новодевичьем, если знаете, возродилась еще в 1994 году. Вдохнуть ее в обитель – в те годы здесь размещался филиал Исторического музея – взялась доктор химических наук, лауреат Государственной премии Варвара Васильевна Черная. Матушка Серафима – такое имя она получила в постриге в память о своем деде митрополите Серафиме Чичагове, расстрелянном в 1937 году вместе с другими священнослужителями на Бутовском полигоне, – по благословению митрополита Ювеналия стала первой настоятельницей Новодевичьего после более чем 70-летнего перерыва.
– Это еще одна удивительная история о преемственности и традициях, о непреходящей ценности веры и силе духовного начала в наших людях. Вокруг Программы-200 таких историй собирается много. В связи с этим – последний, можно сказать, философский вопрос. Храмы на Руси во все времена отражали духовно нравственное состояние общества. С этим никто не спорит, но дальше начинаются разночтения. Одни говорят, что во время войн и общественных нестроений храмы зачастую разрушались, а в периоды национального подъема возрождались. Но есть и другое мнение: чем труднее живет народ, тем больше он строит храмов. Как вы считаете, Владимир Иосифович?
– В 90-е годы прошлого века мы жили еще труднее, чем сейчас, а такого внимания к религии, как в наше время, не было. Строительство новых храмов – это прежде всего ответ на запрос общества, на тягу людей к духовной жизни, к вере и церкви. А такой запрос и является свидетельством национального возрождения, даже если экономически нам живется сейчас не так хорошо, как хотелось бы. Я собственными глазами вижу искренность этого запроса во время своих еженедельных субботних объездов строительных площадок храмов. Приезжаем мы, например, с митрополитом Рязанским и Михайловским Марком – он всю программу строительства церквей курирует от РПЦ – в новый район Кожухово, где местные жители от мала до велика встречают нас в любую погоду. А в это время как раз была задержка с финансированием, так люди умоляли: «Найдите, заплатите, только строительство не останавливайте...» Нашли, стройка продолжается.
Как строитель, прагматик, я считаю, что наша задача – сделать жизнь людей комфортной и удобной, а главное, цивилизованной. Именно поэтому нужно строить храмы – чтобы дать приходам крышу над головой, чтобы до церкви могли дойти и пожилые люди, и семьи с детьми, чтобы никто не стоял на улице.
Уверен, что реализация проекта строительства новых храмов не только способствует возрождению духовности, но и выполняет социальную задачу: снятие напряженности, формирование нравственных устоев, появление новых духовно-просветительских центров, где каждый нуждающийся может получить поддержку, совет или просто найти единомышленников.
В начале 2012 года Владимир Ресин стал советником-помощником Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, куратором программы строительства 200 православных храмов на территории Москвы. Это самый масштабный из всех известных градостроительных проектов, который реализуется на благотворительные пожертвования: аналогов ему нет в мире. Он требует даже не идеальной стопроцентной профессиональной отдачи. Работать приходится на все 200! На все 200 новых храмов древней златоглавой Москвы!
Масштабная, уникальная, первопроходческая, востребованная временем – все эпитеты для Программы-200 соответствуют и личности юбиляра. Поэтому именно она стала предметом юбилейной беседы с Владимиром Иосифовичем, с которым на любую градостроительную тему можно беседовать бесконечно. Ведь куда ни кинь в Москве взгляд, везде читается незримая табличка «Здесь был Ресин».
– Владимир Иосифович, в первых строках интервью позвольте поздравить вас с двумя юбилеями – с вашим личным и с пятилетием Программы-200. Вы 20 октября 2010 года, будучи временно исполняющим обязанности Мэра Москвы, подписали распоряжение городского правительства «Об обеспечении мероприятий по выбору земельных участков для проектирования и строительства православных храмовых комплексов на территории города Москвы». Тем самым был дан старт уникальному духовному и градостроительному проекту. Каково чувствовать себя дважды юбиляром?
– Начну со второго юбилея – им же и ограничусь. Программа строительства новых храмов системно стартовала в конце 2010 года. И можно сказать, что ее первый юбилей состоялся. Тому подтверждение – итоги 2015 года. Огромное количество людей – настоятели, прихожане, благотворители, архитекторы, проектировщики, строители, представители городских департаментов и ведомств, руководство города и лично Мэр Москвы Сергей Собянин, который вместе с Патриархом возглавляет Попечительский совет, – воплощают этот уникальный проект в жизнь. Он активно развивается прежде всего потому, что инициатива идет снизу, от людей. Будь она спущена исключительно сверху, нам не удалось бы добиться столь впечатляющих результатов. Утверждение, что народ требует лишь «хлеба и зрелищ», ложное. Оно опровергается самим фактом существования программы. Все пять лет она реализуется только на добровольные пожертвования. Мы строим храмы для людей, при их содействии и помощи. Настоящая оценка этому беспрецедентному коллективному труду, думаю, будет дана спустя годы, когда появится поколение, которое вырастет под звон колоколов новых храмов. Повторюсь: масштабный градостроительный проект, наполненный огромным общественным смыслом, реализуется исключительно на пожертвования. В этом смысле ему нет и, думаю, долго не будет аналогов в мире. Я назвал бы Программу-200 проводником национальной идеи. Еще с развала СССР политики, философы и политологи пытаются ее сформулировать, в то время как народ для себя ее и сформулировал, и прочувствовал. И потому стал непосредственным и самым активным участником нового храмостроительства. Теперь – о конкретных цифрах. На сегодняшний день в рамках программы возведено 24 храма, в том числе три в Новой Москве. Еще 39 строятся, в том числе восемь на присоединенных территориях. Открыто 95 часовен, семь временных храмов строятся. Всего, по состоянию на текущий момент, в программу входят 211 участков, включая 18 адресов в Троицком и Новомосковском административных округах. В прошедшем 2015 году, который для всех нас был непростым, возведено семь храмов, начато строительство на 14 новых участках. На фоне всех нынешних социально-экономических потрясений называть начало нового строительства чудом было бы чрезмерно, но без Божьей помощи не обошлось. Дело спорится там, где строители и архитекторы помогают настоятелю, там, где приход активно участвует в возведении храма и сборе средств. Задачи перед всеми участниками стоят известные, главное, засучить рукава и работать. А опыт первых пяти лет нам поможет в дальнейшем.
– Вы уже дважды особо подчеркнули: Программа-200 – благотворительный проект. Кто они, ее благотворители?
– Да, это крупнейший в мире не просто благотворительный, а народный благотворительный проект. Конечно, без крупных жертвователей и меценатов его реализация была бы более растянута во времени. То, что возведение храмов довольно часто берут на себя крупные попечители, – миссионерская заслуга этого проекта. Здесь не требуется ни кнута, ни пряника, хотя речь, как правило, идет о крупных затратах. Здесь можно говорить только о порыве души. Я тоже принимал участие в благотворительной помощи при строительстве и православных храмов, и синагог, и мечетей. Сами понимаете, что жертвовать деньги, особенно в наше сложное в экономическом плане время, может только истинно верующий человек. Наши благотворители – не только такие известные люди, как Виктор Христенко, Николай Токарев, Владимир Потанин, Алексей Добашин, Михаил Балакин, Сергей Амбарцумян. Это еще тысячи и тысячи москвичей, причем с самым разным уровнем дохода. Многие, кстати, пожертвовав десятки миллионов рублей, не хотят это афишировать. Нельзя забывать и о том, что приходы содержатся за счет пожертвований самих прихожан, в основном людей небогатых. Я знаю, что многие из них не просто жертвуют на строительство деньги, но и непосредственно участвуют в работах: выходят на субботники, выполняют несложные строительные операции, занимаются уборкой. Вот недавний пример. Я приехал на площадку по Бескудниковскому проезду, где мы рассматривали вопрос о строительстве храма в честь святой Блаженной Ксении Петербургской. Мороз, ветер, но на участке нас ждали прихожане с настоятелем, отцом Орестом. Батюшка рассказал мне, что его приход совсем молодой, но растущий день ото дня. Сейчас община собирает средства на строительство храмового комплекса: мест в часовне уже не хватает. У прихожан (а это, замечу, в основном молодые люди) глаза горят, – разговаривали со мной, перебивая друг друга. А кто-то из жителей близстоящих домов, проектировщики по профессии, предложили в дар приходу проект будущего каменного храма и работы по его привязке к месту – только бы церковь поскорее была возведена. Или вот другая история: временный храм в честь Двенадцати апостолов на Клинской был построен за четыре недели. Средства собирали, как говорится, всем миром, а строил местный житель, который позвал друзей, и они за четыре недели возвели к Пасхе часовню на 150 прихожан. Теперь она не в силах вместить всех желающих. Настоятель отец Илья Боярский рассказал, что приход собирается начать строительство основного храма.
Вообще, нашей программе везет на активных настоятелей. Храм в честь Живоначальной Троицы в Косине вырос буквально за год, благодаря настоятелю отцу Алексию Митюшину и приходу. Начало строительству положили именно они. Позже появился и крупный благотворитель – «Транснефть».
К слову, приведу еще один пример крупного благотворителя. На завершающем этапе работ по восстановлению знаменитого Преображенского храма все финансирование взял на себя создатель Музея русской иконы Михаил Абрамов. Он пожертвовал значительные средства на восстановление иконостасов главного храма и приделов, росписи, отделки интерьеров и изготовление колоколов.
Программа возрождает традиции меценатства и благотворительности, она объединяет людей. И в этом тоже ее смысл и миссия.
– Вы так убедительны в описании народной благотворительности, что как-то неловко задавать следующий вопрос, но надо… А как же случаи протеста жителей против строительства храмов – они ведь тоже есть?
– Редко, но действительно бывают случаи, когда на стадии согласования того или иного участка возникают протесты жителей против строительства храма. Причины – самые разные. Важно дойти до сути. Бывает, не очень удачно выбрано место – тогда ищем другой участок, находим компромисс. Москва – переуплотненный город, поэтому порой непросто бывает найти оптимальный вариант для размещения храма. Идеально было бы строить параллельно и жилье, и объекты инфраструктуры, к которым сегодня относятся храмы. Но возведение церквей никогда не предусматривалось ни одним из Генпланов – ни сталинским, ни брежневским, ни постперестроечным. Да что там об этом говорить: вне плана был построен даже храм Христа Спасителя. Сегодня при проектировании новых микрорайонов (в этом смысле показательна ситуация на присоединенных территориях) место под строительство храма может быть предусмотрено еще на этапе планирования территории. Это дает возможность проектировщикам разместить церковное здание там, где оно востребовано. Так, собственно, и было когда-то: поселения разрастались вокруг храмов.
Бывает, что у людей предвзятое отношение: они опасаются, что территория храма будет недоступна для всех жителей или что возле него станут собираться бездомные. Такие опасения, как правило, развеиваются без следа, когда открывается временная часовня и жители своими глазами видят повседневную жизнь прихода. Настоятель храма на улице Лодочная рассказывал мне, как однажды к нему подошел прихожанин и говорит: «Батюшка, я раньше был против строительства, а теперь я постоянно хожу к вам на службы – как вы считаете, Бог меня простит?»
Однако в основном же протесты, о которых вы говорите, выражают не столько мнение жителей, сколько созданы искусственно: религиозную тему некоторые «общественники» используют с целью самопиара. Все понимают, что сейчас, в год выборов в Государственную Думу, в год, который будет непростым в экономическом плане, любые протесты могут стать ширмой для политических игр. Поэтому наша задача – организовать работу таким образом, чтобы не давать ни повода, ни возможности нас упрекнуть. Вывод один: к справедливым протестам всегда нужно прислушиваться. Как я уже говорил, Программа-200 ценна тем, что инициатива идет снизу. Строить надо там, где хочет народ. Обсуждать все проблемы на публичных слушаниях, спокойно и взвешенно, без скандалов и обострений.
– Для Программы-200 в принципе характерна широкая дискуссия вокруг нее – как общественная, так и профессиональная. В советскую эпоху церкви в нашей стране не строились. В итоге новые храмы приходится возводить, преодолевая разрыв более чем в 70 лет. Программа-200 стала отправной точкой серьезной профессиональной дискуссии о том, каким быть храму XXI века. Ее суть сформулировал в свое время Патриарх Московский и всея Руси Алексий II: «Современная храмовая архитектура призвана учитывать в своем развитии принцип гармоничного сочетания новых форм и стилей с уже устоявшимися в истории традициями зодчества». Практика соответствует этой установке?
– Отвечу, сославшись на конкретный пример – храм в честь праведного воина Федора Ушакова. Пятикупольная церковь на 500 прихожан по проекту ОАО «МНИИТЭП» – в традициях владимирско-суздальской архитектуры. Рядом – дом причта со звонницей. Для этого объекта характерны впечатляющие темпы строительства. Во многом это произошло благодаря уникальной технологии, которую разработала компания-застройщик. По этой технологии изготавливаются отдельные железобетонные изделия, которые заменяют детали кирпичной кладки. Каждое изделие экономит 58 куб. м кладки. Всего изготовлено 15 таких изделий, что значительно сократило срок строительно-монтажных работ.
Такое решение экономит не только время, но и деньги. Вдумайтесь. Любая кирпичная кладка – это ручная работа, а замена ее на железобетонные детали – это использование современного индустриального конвейерного производства. Причем железобетонные детали, изготовленные индустриальным способом, при сборке позволяют реализовать любой индивидуальный по архитектуре проект. Можно смело сказать, что храмостроительство XXI века – это строительство храмов с использованием самых современных строительных технологий.
– Ваши слова «в традициях владимирско-суздальской архитектуры» – повод задать вопрос конкретно о современном храмовом зодчестве. Культовое зодчество в любой стране в любой исторический период давало лучшие архитектурные образцы именно своего времени. Любопытный пример – мечеть Сердце матери в чеченском Аргуне, построенная в остро современном стиле, хотя возводилась одновременно с грозненским Сердцем Чечни – богатой традиционной мечетью. Типовые храмы «в традиции» – это принципиальный выбор не в пользу современной архитектуры?
– Церковная архитектура существенно отличается от гражданской. Она несет в себе важнейшие символические смыслы, у нее другие функции, конструктивные особенности, что делает вопрос сохранения традиций и опыта предыдущих поколений мастеров особенно актуальным. Современные архитекторы не ставят перед собой задачу скопировать определенный исторический стиль, они привносят в проект свое видение, но с опорой на традиции и конкретную школу. Требования к архитектуре храмов формировались столетиями. Сегодня есть архитекторы, специализирующиеся на их проектировании, отлично знающие историю развития православного зодчества на Руси. Некоторые из строящихся церквей, вне всяких сомнений, можно назвать произведениями искусства. В них удалось совместить каноническую храмовую архитектуру с современными строительными материалами и технологиями, что совсем не просто. Они органично вписываются в общий градостроительный контекст, не диссонируют с современной застройкой, но облагораживают и украшают ее. Что касается определения «типовые», то оно в корне неверно. Существует более 20 различных проектов повторного применения, которые переданы в дар РПЦ и могут использоваться не только в Москве, но и в любом другом регионе. Сегодня регионы, следуя примеру столицы, запускают у себя аналогичные городские программы строительства храмов шаговой доступности. Это уже сделано в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Омске, Московской и Владимирской областях, в Смоленске. Конечно, масштабы строительства в регионах иные, соответствующие количеству населения. Один из самых недавних примеров: в этом году начнется строительство по городской программе первой из 11 церквей в Прокопьевске на Кузбассе. Это стало возможным благодаря инициативе Патриарха Кирилла, поддержке региональных властей, а главное, желанию и участию самих жителей. Переданные в дар РПЦ проекты прошли проверку временем, по ним уже построены храмы, в них внесены коррективы по замечаниям настоятелей и прихожан.
– Типовые и повторного применения – разница принципиальная?
– Проект повторного применения – это фактически индивидуальный проект, который впоследствии может быть взят за основу при возведении объекта на другой площадке, в другой точке столицы и даже в другом регионе. Типовой проект – это общий конструктив, типовые закладные детали, которые можно изготавливать не вручную, а индустриальным способом и которые, кстати, позволяют собирать объект, как лего. При этом и декор, и цвет, и внутреннее убранство разрабатываются индивидуально для каждого храма. Сегодня технологии позволяют даже типовые проекты делать нетиповыми. Поэтому в конечном счете каждый храм имеет свое лицо, даже если он построен по проекту повторного применения. При этом довольно много церквей возводятся и по индивидуальным проектам. Сегодня из 24 новых храмов 11 построены по проектам повторного применения и 13 – по индивидуальным. С моей точки зрения, проект повторного применения – удачное решение. Значительная экономия средств, но при этом каждый храм неповторим.
Я уже сказал, что настоящая оценка беспрецедентному коллективному труду, коим является Программа-200, будет дана спустя годы. Как и образцам храмов, которые строятся сегодня. Но факт признания современниками уже есть: в 2014 году церковь Покрова в Ясенево названа лучшим культовым сооружением в рамках престижного городского конкурса «Лучший реализованный проект».
Возвращаясь к теме традиции, хочу сказать еще вот о чем. Сегодня везде, где пока нет возможности построить капитальный храм, возводятся временные часовни. Они собираются из бруса, в традициях русского деревянного зодчества, и становятся настоящим украшением района. А некоторые из них даже язык не поворачивается назвать временными, настолько они и вместительны, и красивы. Например, часовня Архангела Гавриила на Ходынке на 150 прихожан, или часовня Саввы Освященного на Тихорецком бульваре на 200 прихожан.
Несомненным достижением программы считаю также то, что нам удалось возродить традицию строительства университетских и ведомственных храмов. Я говорю о храме в честь святого благоверного князя Александра Невского на улице Лобачевского при МГИМО, строительство которого велось при поддержке Фонда преподобного Серафима Саровского, и храме в честь Иверской иконы Божией Матери при Академии ФСБ на Мичуринском проспекте. МГУ и Плехановский университет также планируют последовать этому примеру.
– Владимир Иосифович, вы за свою профессиональную жизнь чего только не строили: жилье и театры, дороги и инженерные сооружения, метро и школы с детсадами… Администрирование Программы-200 имеет свои особенности или все штатно?
– В организационном плане все, как всегда. Еженедельно в храме Христа Спасителя проводятся развернутые совещания, на которых собираются все, кто так или иначе участвует в программе: строители, проектировщики, представители Патриархии, городских префектур, департаментов. Все текущие вопросы решаются оперативно. А по субботам я выезжаю на объекты – проверить ход строительства на месте. С самого первого храма, с апреля 2011 года, когда был заложен первый камень церкви в честь святых Мефодия и Кирилла на Дубровке, на месте трагедии в Театральном центре в октябре 2002-го. Систему субботних объездов я позаимствовал у самого себя: еще в 70-х годах прошлого века, когда мы занимались объектами для Олимпиады 1980 года, я ввел правило лично объезжать все стройки. Этому правилу с тех пор не изменяю – нужно все видеть своими глазами.
– Недавно к вашим многочисленным званиям прибавилось еще одно – вы стали почетным гражданином Кронштадта. Так город отблагодарил в вашем лице московских строителей за реконструкцию Кронштадтского Морского собора, построенного в начале XX века и пришедшего в упадок в годы советской власти. За эти же труды Патриарх вручил вам орден Сергия Радонежского. Расскажите об этом особом направлении программы – о реконструкции и воссоздании старинных церквей.
– Год 2015-й, год первого юбилея Программы-200, для меня лично окрашен тремя яркими знаковыми событиями. К 70-летию Великой Победы город получил восстановленный храм Преображения Господня на Преображенской площади вместе с музеем воинской славы солдат знаменитого полка (позже церковь обрела статус главного храма Сухопутных войск России). Восстановлен и реконструирован Московский Епархиальный дом с Князь-Владимирским храмом в Лиховом переулке. У восточной стены Новодевичьего монастыря возведен храм-памятник в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи.
– Каждый из этих храмов связан со многими славными страницами нашей истории. Да и бесславными тоже. Преображенский храм, устоявший в годы богоборчества, путем обмана его большой и преданной общины был взорван во времена «оттепели» – в 1964-м. И теперь, когда он возродился на своем законном месте, кажется, что не было варварского вероломного взрыва, что церковь стояла здесь всегда…
– В XVIII столетии Преображенская церковь была главным храмом села Преображенское – резиденции Петра Великого, «столицы петровских преобразований». Первоначально она стояла на территории двора Преображенского полка и фактически служила его войсковым храмом. Эту традицию гвардия и императорский двор поддерживали и чтили всегда. Храму со славной историей суждено было стать последней действующей церковью, уничтоженной в XX веке. Москвичи старшего поколения до сих пор со слезами на глазах вспоминают, какая удивительная атмосфера царила в Преображенском храме во время Великой Отечественной войны, когда почитаемый митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) читал здесь свои знаменитые проповеди. У этого места оказалась крепкая память: действительно кажется, что и не было полувека отсутствия здесь храма. Восстановлением церкви руководил Попечительский совет Благотворительного фонда храма Преображения Господня на Преображенской площади, одним из сопредседателей которого является президент Фонда социально-культурных инициатив Светлана Медведева. Проект восстановления разработал Центр традиционной русской культуры «Преображенское». В начале 2010 года работы стартовали, а 8 мая 2015 года, накануне празднования 70-летия Победы в Великой Отечественной войне, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил чин великого освящения храма Преображения Господня.
Взрыв сильно повредил фундаменты, поэтому было принято решение создать археологическую крипту в подземной части, где можно было бы законсервировать то, что осталось от исторического храма. А на этой крипте уже и строился заново известный по картинам, фотографиям, обмерным чертежам 1883 года Преображенский храм. Во время археологических раскопок обнаружены также захоронения солдат Преображенского полка. В память о них в соседнем сквере установлен крест. Таким образом, на Преображенской площади появился единый ансамбль с храмом, музеем и памятником гвардейцам. Технологическое и архитектурное решение – поставить храм на подиум – имеет также символическое значение. Подиум напоминает пьедестал: ведь новый храм – это своеобразный памятник историческому прошлому. Мы не строили заново XVIII век – мы возвращали знаковому для русской истории месту его память.
Время на возрождение комплекса потребовалось немалое – пять лет. В процессе строительства возникали сложности. По разным причинам ушли с объекта некоторые строительные организации, в частности, обанкротившаяся компания «Космос». Но недаром говорится – свято место пусто не бывает. Большую помощь строительству оказали Мэр Сергей Собянин, префектура Восточного округа. Важнейшую роль сыграли меценаты.
– Символично и то, что чин великого освящения воссозданного гвардии храма, как называли когда-то Преображенскую церковь, Патриарх совершил накануне 70-летнего юбилея Великой Победы. Юбилейный для Программы-200 год в целом отличается дополнительными смыслами, символизмом. К 1000-летию кончины князя Владимира в Москве памятник ему по разным причинам установлен не был. Зато реконструирован Московский Епархиальный дом с храмом в честь святого равноапостольного князя Владимира в Лиховом переулке. Этот проект получил высокую профессиональную оценку: он стал лауреатом престижного конкурса «Московская реставрация».
– Этот объект по объему выполненных работ может считаться как самым крупным, так и самым сложным, потребовавшим больших материальных и трудовых вложений. Построенное в 1902 году в нововизантийском архитектурном стиле здание неоднократно реконструировали различные послереволюционные владельцы, приспосабливая его под собственные нужды. В 1930 году здание выкупило акционерное общество «Межрабпомфильм». В это время произошли крупные изменения архитектуры дома – в стиле конструктивизма сделана надстройка над правым крылом четырех этажей, перестроен фасад. Само собой разумеется, разрушены колокольня и купола храма. Так что над возвращением этому объекту культурного наследия первоначального облика пришлось серьезно потрудиться. Реставрация исторического комплекса осуществлялась в рамках Президентской программы по празднованию 1000-летия преставления святого князя Владимира.
– Многим москвичам этот храм известен тем, что в нем в 1918 году была совершена первая панихида по убиенной царской семье. В прошлом году произошло много событий, связанных с той трагической историей. Может, еще и поэтому к реставрации Московского Епархиального дома с Владимирским храмом проявлялся такой пристальный общественный интерес.
– В Епархиальном доме произошло много знаковых для истории страны и РПЦ событий. В 1917 году здесь проходил Поместный собор Русской православной церкви, принявший историческое решение о восстановлении патриаршества. Здесь митрополит Московский и Коломенский Тихон был избран и наречен Патриархом Московским и всея Руси. После Октябрьской революции Епархиальный дом был закрыт, работа Поместного собора насильственно прекращена. В 1922 году разграбили музейные коллекции и другие ценности, находящиеся в доме. Словом, известная история…
Передача комплекса Русской православной церкви состоялась в 2004 году. В 2015-м завершена его сложная, многоплановая реставрация. Напомню, что изначально здание строилось как центр просвещения и религиозного образования. По словам Святейшего Патриарха, Свято-Тихоновский гуманитарный университет, который теперь будет располагаться в здании Епархиального дома, станет способствовать «рехристианизации, преображению умов и сердец».
– До сих пор речь шла о восстановлении и реконструкции церквей, разрушенных и пришедших в запустение в советский период, чем вы активно занимались и прежде, будучи руководителем столичного Стройкомплекса. Восстановлены храм Христа Спасителя, Казанский собор, Иверские ворота… Реставрированы Большое Вознесение на Никитской, храм Покрова в Филях, церковь Климента Папы Римского в Замоскворечье, знаменитый шатровый храм в Коломенском – всего не перечесть... В последнее же время вы занимались проектом совершенно уникальным – восстановлением храма в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи, разрушенного французскими солдатами два столетия назад. Каково это – прикоснуться к столь древней истории?
– Действительно, до сих пор в Москве чаще всего восстанавливались храмы, взорванные в советскую эпоху, а этот уничтожил в 1812 году Наполеон. Когда его армия отступала из Москвы, французы хотели взорвать весь Новодевичий монастырь, но не смогли: по легенде, одна из монахинь успела залить водой фитили, подведенные к пороховым погребам. Солдатам в результате удалось уничтожить только эту церковь. Так что нашим советским вождям было с кого брать пример. Построена церковь примерно в то же время, что и сам монастырь, – в 1524 году, поэтому она является неотъемлемой частью его архитектурного комплекса. Проект ее восстановления выполнялся по старинным гравюрам, в соответствии с историческим обликом. Правда, сейчас высотой она станет поменьше – не 30, а 18 метров. Монастырь в 2004 году был внесен в список ЮНЕСКО как образец московского барокко исключительной сохранности, и в соответствии с требованиями этой организации храм не должен стать новой градостроительной доминантой, превысив монастырскую колокольню. Надо сказать, что и весь комплекс Новодевичьего монастыря тоже подвергнется реставрации. По поручению Президента России Владимира Путина, реализуется комплекс мер по воссозданию исторического облика и полномасштабной комплексной реставрации ансамбля Новодевичьего монастыря в рамках Федеральной целевой программы «Культура России» – это делается впервые за последние 100 лет. На работы будет выделено 5 млрд руб. Они начались в 2014 году с реставрации палат Лопухиных. А полностью реставрация монастыря будет завершена в 2018 году. Монашеская жизнь в Новодевичьем, если знаете, возродилась еще в 1994 году. Вдохнуть ее в обитель – в те годы здесь размещался филиал Исторического музея – взялась доктор химических наук, лауреат Государственной премии Варвара Васильевна Черная. Матушка Серафима – такое имя она получила в постриге в память о своем деде митрополите Серафиме Чичагове, расстрелянном в 1937 году вместе с другими священнослужителями на Бутовском полигоне, – по благословению митрополита Ювеналия стала первой настоятельницей Новодевичьего после более чем 70-летнего перерыва.
– Это еще одна удивительная история о преемственности и традициях, о непреходящей ценности веры и силе духовного начала в наших людях. Вокруг Программы-200 таких историй собирается много. В связи с этим – последний, можно сказать, философский вопрос. Храмы на Руси во все времена отражали духовно нравственное состояние общества. С этим никто не спорит, но дальше начинаются разночтения. Одни говорят, что во время войн и общественных нестроений храмы зачастую разрушались, а в периоды национального подъема возрождались. Но есть и другое мнение: чем труднее живет народ, тем больше он строит храмов. Как вы считаете, Владимир Иосифович?
– В 90-е годы прошлого века мы жили еще труднее, чем сейчас, а такого внимания к религии, как в наше время, не было. Строительство новых храмов – это прежде всего ответ на запрос общества, на тягу людей к духовной жизни, к вере и церкви. А такой запрос и является свидетельством национального возрождения, даже если экономически нам живется сейчас не так хорошо, как хотелось бы. Я собственными глазами вижу искренность этого запроса во время своих еженедельных субботних объездов строительных площадок храмов. Приезжаем мы, например, с митрополитом Рязанским и Михайловским Марком – он всю программу строительства церквей курирует от РПЦ – в новый район Кожухово, где местные жители от мала до велика встречают нас в любую погоду. А в это время как раз была задержка с финансированием, так люди умоляли: «Найдите, заплатите, только строительство не останавливайте...» Нашли, стройка продолжается.
Как строитель, прагматик, я считаю, что наша задача – сделать жизнь людей комфортной и удобной, а главное, цивилизованной. Именно поэтому нужно строить храмы – чтобы дать приходам крышу над головой, чтобы до церкви могли дойти и пожилые люди, и семьи с детьми, чтобы никто не стоял на улице.
Уверен, что реализация проекта строительства новых храмов не только способствует возрождению духовности, но и выполняет социальную задачу: снятие напряженности, формирование нравственных устоев, появление новых духовно-просветительских центров, где каждый нуждающийся может получить поддержку, совет или просто найти единомышленников.
Назад в раздел
