Силами специалистов реставрационно-строительного концерна «Возрождение» восстановлено множество архитектурных шедевров в Москве и за ее пределами, многие памятники обрели новую жизнь. Государственный академический Большой театр, Марфо-Мариинская обитель, Кронштадтский Морской собор св. Николая Чудотворца, музей-усадьба «Архангельское», Петровский путевой дворец – это памятники культуры и истории, возрождением которых занималась компания. Хотя объекты совершенно разные, всех их объединяет одинаково высокий уровень выполненных реставрационных работ. Бережное отношение к историческому наследию, следование лучшим традициям московской реставрационной школы, внедрение передовых технологий – все это можно назвать основополагающими принципами концерна. Об особенностях профессии реставратора мы побеседовали с председателем совета директоров Группы компаний РСК «Возрождение», заслуженным строителем РФ, кандидатом социологических наук Андреем Ивлиевым.
– Андрей Аркадьевич, реставрацией вы занимаетесь много лет. На ваш взгляд, сейчас в Москве уделяется достаточное внимание сохранению памятников культурного наследия?
– Сегодня Москва, можно сказать, расцвела и становится с каждым годом все прекраснее. Обновленные Пятницкая и Никольская улицы, Покровка – это такая красота! Реставрируется большое количество памятников. При этом очень приятно отметить, что Мэр Москвы Сергей Собянин уделяет внимание не только парадной, фасадной стороне реставрируемых объектов.
– Компания «Возрождение» реставрирует самые разные здания и сооружения. Есть ли у вас какие-то свои предпочтения, допустим, с точки зрения архитектурного стиля?
– Все архитектурные стили интересны по-своему. Мне очень нравятся барокко, рококо, модерн начала прошлого века. Но главное, грамотно воссоздать их при реставрации. Москва имеет древнюю историю, для нее характерно смешение стилей, и в этом ее изюминка. Здесь можно увидеть и наслоения веков. Приведу в пример один из последних объектов РСК «Возрождение» – здание Российского военно-исторического общества в Архангельском переулке. Подклеть в нем относится к XVI веку, первый этаж – к XVII, а второй – к XIX. Было принято решение при реставрации интерьеров внизу ориентироваться на XVII век, а верхний этаж сделать более современным. Фасад отреставрирован в соответствии с данными XIX века. Был и такой случай: после исследования одной из церквей на Варварке, реставрацию которой выполняет наша организация, выяснилось, что в ней многое сохранено с XVII века. Но во всех учебниках храм представлен как образец классицизма XIX столетия. По решению городской комиссии было принято решение восстанавливать ее в том виде, какой она была в XIX веке.
– А что можно сказать о тех методах строительства, материалах, которые применялись мастерами прошлых столетий? Случалось ли вам сталкиваться с какими-либо неожиданными, интересными решениями?
– Очень часто. С помощью бересты делали гидроизоляцию, нитями из овечьей шерсти обивали перегородки – тем самым обеспечивалась защита от насекомых. В храмах в штукатурку, когда писали фрески, добавляли уголь, чтобы не скапливалась влага. И таких секретов было много. Для кровельных работ использовалось луженое железо. Его лудили оловом с двух сторон, и оно в течение столетий не теряло своего вида и не ржавело. Хвостовики креста делали из металла холодной ковки, который не коррозирует в течение очень долгого времени. Я не устаю удивляться, как надежно раньше делались фундаменты. Например, в церкви на Пятницкой улице, реставрацией которой мы занимаемся, сделан фундамент верхнего залегания, и при этом храм стоит веками. А в храме Климента папы Римского, уже в 1724 году была устроена система калориферного отопления, теплые полы – одним словом, очень хорошо продуман климат-контроль.
– В то же время жизнь не стоит на месте, и сегодня нельзя обойтись без современных технологий и материалов…
– Конечно, мы внедряем новые технологии, применяем современные решения. Стараемся максимально использовать те материалы, которые были применены при создании того или иного памятника, но не всегда это допустимо. Например, раньше натуральный белый камень добывался вручную, и его прочностные характеристики были прогнозируемы. Сейчас камень добывается взрывным способом, и в связи с этим на нем могут быть незаметные микротрещины. Поэтому, когда нам необходимы большие детали из камня, мы используем современные материалы (например, армированный фибробетон), которые визуально не отличаются от оригинала и в то же время обладают высокими прочностными характеристиками.
– Каждый объект культурного наследия, помимо того что он имеет ценность с точки зрения архитектуры, обладает своей собственной, уникальной историей. Зачастую нам о ней может быть известно далеко не все.
– Иногда памятники приоткрывают нам свои тайны. Недавно, например, в стене одного из храмов на Варварке, на высоте 12 м от пола мы нашли человеческий череп, завернутый в пергамент. О находке сразу были поставлены в известность археологи, антропологи, священники храма. Вполне возможно, что это чьи-то мощи, которые кто-то, рискуя жизнью, спрятал в советское время, вскоре после революции, когда церковь подвергалась преследованиям. Может быть, сведения об этом найдутся в архивных материалах.
Находки могут говорить о многом. Расскажу еще об одном случае. Когда мы работали в музее-усадьбе «Архангельское», то в северо-западном углу фундамента нашли так называемую закладную доску, на которой было написано, что дворец был заложен в 1774 году. Таким образом, мы получили точные данные о дате создания этого памятника – в архивах указано только то, что дворец был заложен в 70-е годы-XVIII века. Эта находка также говорит о том, что первый владелец этой усадьбы (а им был Н.А. Голицын) состоял в масонской ложе, потому что при строительстве дома именно под северо-западным углом масоны в определенный час закладывали доску.
А в одну из комнат усадьбы со стороны Москвы-реки вел подземный ход. Зачем он был сделан – неизвестно.
– Одному из недавних объектов РСК «Возрождение» – храму священномученика Климента папы Римского – за свою историю пришлось пережить немало, не так ли?
– Храм был построен в XVIII веке и, конечно, видел многое. Говорят, что этот шедевр спас от полного разрушения в годы советской власти Климент Ворошилов. С 1934 года в этой великолепной церкви размещался филиал Ленинской библиотеки. Все пространство было занято многотонными стеллажами с книгами, под тяжестью которых продавливался пол. У здания просаживался фундамент, протекала кровля, купола и колокольня потеряли внешний вид. Требовалось восстановление вычинки кирпичной кладки и воссоздание элементов декора на фасаде. Внутри храма были протечки, позолота интерьера и настенные росписи покрылись слоем пыли и копоти. В то же время можно сказать, что храму св. Климента в некотором роде повезло: работники библиотеки старались обращаться со зданием очень аккуратно. С теми храмами, из которых сделали клубы, склады, гаражи и т.п., даже нельзя сравнивать.
– Какие еще объекты компании «Возрождение» вы можете отметить?
– Мы завершили работы над ансамблем Рогожской слободы – очень интересный объект, на котором мы работали несколько лет. Там наша компания выполнила реставрацию огромного Покровского собора, храма Рождества Христова Рогожской общины, дома причта, который является резиденцией главы Старообрядческой православной церкви России. Колокольня, которую мы восстановили, – одна из доминант Рогожской слободы. К Пасхе 2014 года отреставрировали Заиконоспасский мужской монастырь на Никольской. Продолжаются работы над удивительно красивой колокольней на Софийской набережной, которая имеет богатую историю. Работаем над реставрацией Иосифо-Волоцкого монастыря. Усадьба Замятиных-Третьяковых, храм святых Михаила и Федора Черниговских, церковь Иоанна Предтечи под Бором – все наши объекты очень интересны, из них трудно какой-либо выделить особо.
– Каждый памятник истории уникален. Если во время реставрации обнаруживаются не известные ранее факты, они оказывают свое влияние на дальнейший ход работ?
– Конечно, и именно поэтому реставрацию нельзя приравнивать к строительству, это отдельная отрасль. В старинных зданиях нет каких-то стандартных решений – допустим, одинаковых окон. Приведу такой пример: какая-либо организация выигрывает тендер на реставрацию объекта. Определена стоимость работ, заданы жесткие сроки. В процессе работы выясняется, что требуется вычинка не 20% кирпичной кладки, а 40%. Замечу, что предварительное инструментальное обследование памятника сегодня не проводится. Но так как определена твердая договорная цена, есть смета, то нужно каким-то образом в нее вписываться. В таких случаях надо разрывать контракт, заказчик должен снова заказать проектно-сметную документацию, и после этого будет снова проведен конкурс на выполнение работ. Все эти процедуры могут занять очень долгое время. Или, допустим, такая ситуация: сметой не предусмотрено укрепление фундаментов, но на восстановление стен выделено больше, чем при ближайшем рассмотрении оказалось нужным. Мы не имеем права даже в рамках договорной суммы использовать ресурсы, предназначенные для реставрации стен, на фундаментные работы: это будет «нецелевое расходование средств». Бывает, что находятся какие-то артефакты, для археологических исследований требуется дополнительное время, а по договору срок жестко ограничен. Подобных сложных случаев при реставрации может быть очень много.
– Работа по возрождению памятников многогранна, она требует разнообразных специалистов. Какими ресурсами располагает РСК «Возрождение»?
– В Группу компаний «Возрождение» входит несколько организаций, каждая из которых имеет свою специализацию. Так, компания РСК «Архитектурное наследие» выполняет проекты реставрации и приспособления памятников архитектуры к современным требованиям, компания «ЕвроГранит» осуществляет поставку камня и изделий из него. Компания «Лазурит» занимается отделочными работами. Компании, входящие в нашу группу, сотрудничают и с другими заказчиками, но в приоритете у них заказы головной организации – РСК «Возрождение». У нас также имеется собственная производственная база: столярный цех, мастерские архитектурно-лепного декора, резьбы по дереву, позолотных работ. Такая структура является нашей сильной стороной. Она позволяет нам выполнять полный цикл услуг, связанных с реставрацией, который помимо непосредственно производства работ включает в себя подготовку строительной площадки, проектирование, поставку материалов.
Мы занимаемся и обучением: сотрудничаем с колледжами, студенты которых проходят в компании практику, а затем имеют возможность прийти к нам на постоянную работу. Если не привлекать молодежь, то рано или поздно некому будет реставрировать. Профессия нуждается в популяризации.
– Андрей Аркадьевич, наверное, для того чтобы стать хорошим реставратором, нужен особый склад характера?
– Реставрация – это, безусловно, тяжелый труд. В то же время этой профессии присущ некоторый альтруизм, энтузиазм. Любовь к своему делу здесь имеет определяющее значение.
Текст: Юлия Бикина
Назад в раздел
