НулевойПервыйВторойТретийЧетвертыйПятыйШестойСедьмойВосьмойДевятыйДесятыйОдиннадцатыйДвеннадцатыйТринадцатый

Давайте дружить гимназиями! Лучшие образовательные учреждения Москвы, мужские и женские, создавались как будто парами


Как именно обучать детей – совместно мальчиков и девочек или делать для них отдельные учебные заведения? На этот вопрос человечество до сих пор не дало однозначного ответа. У каждой из форм воспитания есть свои сторонники и противники, даже советская власть, после Октябрьской революции решительно объединившая подрастающее поколение в общих школах, в 40-е годы XX века вновь задумалась о введении раздельного обучения. Но вот что интересно – в педагогической истории Москвы были случаи «особой дружбы» мужских и женских гимназий.

«В 90-е годы это была лучшая московская гимназия…»

Впрочем, так о Поливановской гимназии писал литератор Андрей Белый, он же Борис Бугаев, учившийся именно в эти годы, но «лучшим» в Москве это учебное заведение стало задолго до того как туда поступил будущий писатель. Открылась Поливановская гимназия в 1868 году на Тверском бульваре, а с 1876 года вплоть до своего закрытия после Октябрьской революции она работала на Пречистенке, в доме № 32. Классический особняк, построенный после пожара 1812 года, как нельзя лучше соответствовал атмосфере уникальной школы, где буквально царили музы, учащиеся чувствовали себя в античном мире как дома и ставили спектакли по пьесам Шекспира. Поступить в Поливановскую гимназию было не так-то просто. Хотя бы потому, что стоимость годового обучения в младших классах составляла 180 руб., а в старших и того больше – 250 руб. По сравнению с 50 руб. за год обучения в государственных гимназиях, что, кстати, тоже было не по карману большей части населения Российской империи, плата была исключительно высока.

Гимназисты-поливановцы, которые не только учились, но и жили при гимназии, платили еще 500 руб. в год. Неудивительно, что среди учеников гимназии, число которых не превышало обычно 200 человек, было много представителей знатнейших и богатейших семейств России. Здесь же учились и дети наиболее известной московской интеллигенции, в основном профессуры.

При этом подчеркивать титулы, капиталы, чины и заслуги родителей среди гимназистов было не принято. Как писал один из выпускников гимназии, поэт Валерий Брюсов: «У Поливанова… я никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь в самом младшем классе хвастал своим происхождением».

Юные графы Шереметевы и князья Голицыны вполне демократично общались с сыновьями медиков и зоологов, а сыновья великих русских литераторов Льва Толстого и драматурга Александра Островского не рассчитывали на особое отношение ввиду всемирной славы родителей. Среди знаменитых выпускников Поливановской гимназии – писатели, философы и поэты Владимир Соловьев, Валерий Брюсов, Андрей Белый, знаменитый биолог Алексей Северцов – основоположник эволюционной морфологии животных, зоолог и географ Николай Бобринский (между прочим, потомок Екатерины II), художник Александр Головин, чемпион мира по шахматам Александр Алехин (его, кстати, еще во время учебы, в 1909 году, за победу во Всероссийском турнире наградили пожалованной Николаем II вазой Императорского фарфорового завода (нынешний ЛФЗ) и дипломом о присвоении звания маэстро). Учился у Поливанова и поэт Максимилиан Волошин, правда, курс не окончил.

Основал это во всех отношениях уникальное учебное заведение русский педагог, литературовед и переводчик Лев Иванович Поливанов, потомственный дворянин, выпускник историко-филологического факультета Московского университета. После университета Поливанов преподавал русскую словесность в 4-й гимназии, которую когда-то и сам закончил, и вместе с несколькими педагогами этой гимназии решил открыть гимназию новую, частную, с совершенно нестандартным подходом к воспитанию и учению. Несколько лет Поливанов совмещал работу по обустройству частной гимназии с преподаванием в 4-й гимназии, потом принял решение полностью посвятить себя собственному проекту. Он даже жил в том же здании, где находилась его гимназия, его квартира находилась на втором этаже, там же, где и основные классы, учительская и великолепный зал, в котором проводились торжественные мероприятия, концерты и ставились спектакли. Поливановскую гимназию от казенного заведения отличало даже то, что учащихся не собирали в общем зале на молитву и не облачали в традиционные гимназические мундиры. Как писала одна из мемуаристок, «поливановцы не имели казенной формы, они носили штатские пальто, мягкие шляпы и черные куртки с ременным поясом без бляхи, что нам казалось очень элегантным».

Но, конечно, главным в Поливановской гимназии была не элегантность формы, а учебная программа и сильнейший преподавательский состав, в котором многие педагоги работали десятилетиями. Как писал Андрей Белый, «преподаватели принадлежали к лучшему московскому, культурному кругу; не одною силою педагогических дарований их должно оценивать, а фактом, что человек, интересующийся культурою, в них доминировал над только «учителем». Многие учебники были специально написаны либо для этой гимназии, либо в ее стенах: «Словесность и логика» Л. И. Поливанова, «Краткий учебник географии» И. В. Янчина, «Задачник по геометрии» Н. И. Шишкина, «Книга упражнений по латинскому синтаксису» К. К. Павликовского, «Краткая грамматика русского языка, сближенного с церковно-славянским» Ф.И. Буслаева. Преподавали гимназистам многие профессора Московского университета и даже академики, причем в порядке вещей были диспуты и дискуссии, незыблемость авторитетов не довлела над юными умами. Живое общение во время уроков было нормой.

Рассчитанные на девятилетний курс гимназии 14 предметов вводились постепенно – первоклашкам нужно было начинать с Закона Божия (напомним, тогда церковь не была отделена от государства), русского языка, арифметики, чтения, чистописания и французского языка. Рисование и гимнастика также начинались с первого класса. На следующий год добавлялись древние языки – латынь и греческий, а также немецкий язык, алгебра, геометрия, география, русская и всеобщая истории.

Программа первых классов гимназии может показаться нам слишком сложной для детей. Но следует отметить, что возрастной состав классов в гимназиях того времени существенно отличался от современной школы. Принято было готовить ребенка к гимназии, куда не умеющих читать и писать и не знающих азов арифметики просто не принимали. В первый класс гимназии обычно поступал ребенок 9–11 лет, а выпускнику гимназии обычно было не менее 19–21 года.

Впрочем, гимназическое образование тогда было столь фундаментальным, что нынешние выпускники университетов вряд ли могут похвастаться столь серьезной подготовкой.

С пятого класса Поливановской гимназии к уже перечисленным предметам добавлялись стилистика, теория литературы и история античной литературы. Разумеется, при изучении античной литературы учащиеся уже могли читать латинские и древнегреческие тексты в подлинниках. С шестого класса в программу входили риторика, фольклористика, древнерусская литература и физика.

А в восьмом и девятом классах преподавались еще и история русской литературы, зарубежная литература, логика, начала высшей математики, космография. Для желающих были факультативы по углубленному изучению предметов.

«И охотно читает приватно Шекспира…»

Лев Иванович Поливанов вполне отдавал себе отчет в том, кого он растит и воспитывает – не сибаритов и прожигателей жизни, а элиту Российской империи, людей, энциклопедически образованных, способных нестандартно мыслить и принимать решения. Выпускники гимназии должны были «стать на должную высоту во всех сферах, требующих людей умственно зрелых, то есть в сферах научной, учебной, медицинской, административной». Как писал сам Поливанов, в его гимназии формировались личности, «способные принести на общее благо ценный дар своей индивидуальности».-Здесь, с одной стороны, развитие всех способностей ребенка, индивидуальная работа с особо одаренными детьми. Для чего «…побуждение к изящному досугу проявлялось неоднократно – то в спектаклях, то в литературных чтениях, то в добровольном слушании лекций, то в приватном изучении поэтических произведений, то в собственных литературных опытах». С другой стороны – именно способность свои дарования «принести на общее благо».

Особое внимание уделялось тому, чтобы научить ребенка эффективно заниматься самообразованием, развить в нем познавательную активность. И вот что получалось в итоге, по свидетельству самого Поливанова: «Что за VIII и VII классы у нас! Это просто прелесть: вообразите, сами собою мало-помалу развив в себе интересы высшего порядка, они собираются и читают серьезные рефераты преимущественно философского направления. Есть даже крайности (напр., Брюсов читает Спинозу!). Кн. Голицын, напр., учась очень усердно, сумел найти время и горячее желание изучать Данта и на их собраниях прочел реферат (листов в 50!) о «Божественной комедии». VII класс более литературного характера: увлекается лириками (напр., Тибуллом и Катуллом) и охотно читает приватно Шекспира».

Учащихся Поливановской гимназии часто приглашали на открытые лекции в Московский университет, что неудивительно, так как именно к поступлению в университет и готовила гимназия. И нередко по итогам лекций проводились диспуты и дискуссии уже в стенах гимназии, где ученики имели право задавать учителям любые вопросы, даже «крамольные». На «Поливановские субботы» в гимназию приглашались известные люди, делались доклады по гуманитарным дисциплинам, бурно обсуждаемые участниками заседаний.

Особое отношение в Поливановской гимназии к Пушкину отмечали многие мемуаристы. Гимназисты принимали участие в организации Пушкинских торжеств 1880 года, а сын Льва Николаевича Толстого, Лев Львович, так писал об отношении Поливанова к великому русскому поэту: «Кто из нас не помнит, с какой любовью, с каким пониманием Л.И. Поливанов, может быть, в сотый раз в жизни, но все с той же свежестью чувства читал перед нами какое-нибудь стихотворение Пушкина».

Шекспировский театральный кружок Поливановской гимназии был известен на всю Москву и даже за ее пределами, что неудивительно, ведь гимназисты решились впервые в России поставить на сцене пьесы «Ромео и Джульетта», «Кориолан», «Двенадцатая ночь», «Генрих IV». Некоторые начинавшие в шекспировском кружке юноши стали известными актерами – В.М. Лопатин, П.М. Садовский, В.В. Лужский, Ю.М. Юрьев.

Сохранилось благодарственное письмо Поливанову от родителей гимназистов: «Ваш авторитет остается неизменным для ученика во все время учения: он сохраняется и по окончании курса. Сообщаемое Вами гуманитарное направление, развитие в воспитанниках любви к изящному, литературе, искусству удерживает их долго в том же направлении. Вашими советами дорожат они как во время университетского курса, так и позднее, в жизни». Это не преувеличение – было создано Общество бывших воспитанников Поливановской гимназии, члены которого продолжали посещать «Поливановские субботы», играть в спектаклях шекспировского кружка, некоторые возвращались в гимназию в качестве преподавателей.

После смерти Льва Ивановича Поливанова в 1899 году гимназию возглавил его сын, Иван Львович, и постепенно гимназия теряла свое бывшее влияние, но именно постепенно – заряда «поливановской» энергии и высоты духа хватило надолго. Гимназия была закрыта при советской власти, в 1921 году в здании размещается Государственная академия художественных наук (ГАХН). Сегодня здесь работают Детская художественная школа № 1 и Детская музыкальная школа № 11 им. В.И. Мурадели, а также проводятся «Поливановские вечера на Пречистенке».

«Связь между этими школами была самая тесная…»

Арсеньевская женская гимназия на Пречистенке, по соседству с Поливановской, работала в доме № 17. Дом этот был сам по себе известен – в XVIII веке им владел московский полицмейстер Архаров, прославившийся тем, что преступников буквально «видел насквозь».

Но знаменитое выражение «архаровцы», означавшее отъявленных грубиянов, произошло не от полицмейстера, как кажется многим, а от его родного брата, подполковника Преображенского полка: видимо, в полку царили специфические нравы. Позже этой усадьбой владел не кто иной, как герой войны 1812 года, поэт и гусарский генерал Денис Давыдов. Но под гимназию Арсеньевой особняк сдала уже новая владелица – баронесса Розен.

В создании Арсеньевской гимназии, открывшейся в

1873 году и названной по имени владелицы и директрисы Софьи Александровны Арсеньевой, самое живое участие принимал Лев Иванович Поливанов, а также многие известные представители московской интеллигенции – профессора, актеры, издатели. Целью этих энтузиастов было дать девочкам «вполне законченное среднее образование». Казалось бы – а в чем проблема?

В Российской империи того времени женское образование еще было, мягко говоря, неравно мужскому.

Конечно, никто не мешал женщинам самообразовываться, но вот учебные заведения, рассчитанные на девочек, имели программы с весьма усеченными объемами, по сравнению с аналогичными учебными заведениями для мальчиков. Считалось, что главное – вырастить из девочки примерную супругу и мать, а лишние знания будут только отвлекать от исполнения естественного природного предназначения. В высшие же учебные заведения тогда женщин в России вообще не принимали.

Женские гимназии в России появились только в 1862 году – до этого работали только женские училища и институты различного назначения, а сама идея подготовки девушек к поступлению в университет отсутствовала. Те, у кого была такая возможность, конечно, поступали в иностранные высшие учебные заведения, но воспользоваться образованием в России было крайне сложно.

Прогрессивная российская общественность ратовала за уравнивание образовательных прав женщин и мужчин, и в начале царствования императора-реформатора Александра I появились первые результаты этой борьбы, однако даже в словосочетании «женские гимназии» главным было слово «женские». Программы мужских и женских гимназий отличались разительно, и целых 10 лет эта ситуация не менялась.

В 1872 году на Пречистенском бульваре (все-таки Пречистенка имела особое значение для педагогической истории Москвы!) открылась первая женская частная гимназия Софьи Николаевны Фишер, где преподавание шло по программе мужской гимназии. В дальнейшем огромный успех этого учебного заведения расставил все точки над «i», во многих женских гимназиях перестали давать «образование-лайт», хотя количество сторонников такового уменьшилось несущественно.

Как мы видим, гимназия Арсеньевой открылась вскоре после заведения Фишер, но по-настоящему популярной и сильной она стала спустя годы. Вначале открылось только три низших класса и в программе отсутствовали древние языки, а первый выпуск в 1881 году состоял только из четырех учениц. Но постепенно расширялись как программа, так и количество учениц, и в 1889 году Арсеньевская гимназия была признана полноценным средним учебным заведением.

Гимназистки и гимназисты двух соседних гимназий, со сходными учебными программами, с общими педагога--ми, просто не могли не дружить. Тем более что и жили учащиеся обоих полов чаще всего по соседству. Как писала мемуаристка Т.А. Аксакова: «В семидесятых годах прошлого века двумя выдающимися педагогами того времени – Софьей Александровной Арсеньевой и Львом Ивановичем Поливановым – были учреждены в Москве в районе Пречистенки две гимназии: Арсеньевская и Поливановская. Связь между этими школами была самая тесная: если сыновья учились у Поливанова, дочерей отдавали к Арсеньевой. Преподавание было в большинстве случаев общее, почти все учащиеся знали друг друга, и, начиная с 6-го класса, между ними возникали юношеские романы. Бывали случаи пересылки записок в карманах пальто математика А. А. Игнатова, который, переходя с урока на урок, не подозревал, что играет роль почтового голубя».

Уровень образования в Арсеньевской гимназии мало чем уступал Поливановской – так, уже в третьем классе девочки изучали алгебру, геометрию, анатомию, грамматику славянского языка и особенно тщательно занимались иностранными языками. Разумеется, что и увлечения у молодежи были общие – театром увлекались все. По воспоминаниям одной из выпускниц Арсеньевской гимназии: «Когда я слышу, что в XIX веке «Московский Малый театр был филиалом Московского университета», я с улыбкой думаю, что в начале XX века он был также «филиалом Арсеньевской гимназии». Председатель педагогического совета Лев Михайлович Лопатин раз навсегда разрешил мне пропускать уроки в те дни, когда я шла на генеральную репетицию той или иной новой постановки Малого театра. Эти генеральные репетиции начинались в 12 часов дня. Сам Лев Михайлович Лопатин и Николай Васильевич Давыдов, как члены репертуарного совета, сидели в 1-й ложе бенуара справа. Напротив них обычно сидела Мария Николаевна Ермолова с дочерью и Татьяной Львовной Щепкиной-Куперник. Партер, где находились мама, Николай Борисович и я в качестве «друзей Малого театра», был заполнен актерами, не занятыми в пьесе. Почти все присутствующие были знакомы между собою и вслух делились мнениями о пьесе и постановке».

Новый тип гимназического образования в России

История Медведниковской гимназии в Москве – это история совершенно нового типа учебного заведения, которое должно было стать образцом для дальнейшего развития системы образования в стране, но страна после 1917 года стала другой. Тем не менее Медведниковская гимназия даже не исчезла – сегодня это одна из лучших школ Москвы, № 59 им. Н. В. Гоголя.

Созданная на средства иркутского купца-благотворителя Ивана Логгиновича Медведникова в память о нем его женой Александрой Ксенофонтовной Медведниковой и душеприказчиком, коллежским советником Николаем Алексеевичем Цветковым, эта гимназия была учреждена личным повелением Николая II, при закладке ее здания присутствовал московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович. Состоялось это событие 8 июня 1901 года, а 8 октября того же года открылась сама гимназия на Поварской улице, в доме № 40.

Директор гимназии, выдающийся русский педагог Василий Павлович Недачин много писал об опыте, который дала отечественной системе образования Медведниковская гимназия. По его мнению, этой гимназии удалось стать первой средней общеобразовательной школой в России, исполнить мечту министра народного просвещения Н.П. Боголепова – «дать русскому обществу такую школу, которая бы соответствовала давнишним затаенным желаниям русских отцов и матерей, духу времени, укладу современной русской жизни и требованиям разумной педагогики».

Специально построенное здание открылось в 1904 году в Староконюшенном переулке, дом 18. Оно было оснащено всеми современными удобствами – собственная столовая с горячим питанием, вентиляция и кондиционирование, трижды за день обновлявшие воздух, автономное паровое отопление и электроснабжение, телефон, лифты, спортивный зал со стеклянной крышей, душевые кабины. В раздевалке просушивались шинели гимназистов, мебель и наглядные пособия были разработаны и исполнены специально для Медведниковской гимназии.

Модель образования, созданная в этой школе, должна была стать ответом на современные для XX века вызовы, недаром упор делался на современные иностранные языки – французский, немецкий, английский, естественнонаучные и технические предметы. Особое внимание уделялось наглядному методу обучения. Горячее питание, комнаты отдыха и залы для рекреации и спорта позволяли учащимся оставаться в школе и после занятий, для желающих работали факультативы, среди которых было и столярное дело.

Но, пожалуй, главным отличием Медведниковской гимназии были не удивительные технические возможности здания, не выдающаяся программа обучения и даже не тесный контакт школы с родителями. Все это восхищало современников, но мало кто отметил главную роль, которую должна была сыграть эта гимназия, если бы удалось внедрить такую модель обучения повсеместно в России.

Медведниковская гимназия, где стоимость годового обучения составляла баснословные 300 руб. в год, стала настоящим «социальным лифтом». Возможно, если бы такие школы открылись везде, социальная база для грядущей революции уменьшилась бы качественно.

Треть учащихся была освобождена от оплаты обучения, 34 человека ежегодно получали именные стипендии до 1 тыс. руб., 40 человек бесплатно питались. В Медведниковской гимназии учились как дети из наиболее состоятельных и влиятельных семей Москвы, так и «достойнейшие из беднейших», которым гимназия открывала реалии блестящего будущего. За счет высочайшего уровня образования и вследствие полученных в гимназии личных знакомств можно было рассчитывать на отличную карьеру.

Медведниковская гимназия стала образцом как для государственных гимназий, так и для частных, в том числе женских. Остается только пожалеть, что такой проект не был создан раньше и получил далеко не то распространение, которого заслуживал. Помешали войны и революции.

Тем не менее в 1906 году в Москве, в Кривоарбатском переулке, дом 15, открылась «Медведниковская гимназия для девочек» – так называли частную гимназию Н. П. Хвостовой, в которой учебные программы были основаны на опыте Медведниковской гимназии.

В Хвостовской гимназии не только давали полноценное среднее образование, но и готовили к поступлению в университет, углубленно изучали физику, математику, современные языки, а также латынь, анатомию, мировую литературу. Никаких скидок на пол не делалось, наоборот, программа отличалась особой сложностью.

Но девочки справлялись не хуже мальчиков, что, естественно, гимназистки и гимназисты могли обсудить при личном общении, ведь Медведниковская и Хвостовская гимназии дружили, согласно уже заложенным десятилетия назад традициям.

Текст: Алиса Бецкая



Назад в раздел
МОЭСККростСаториКапитал
Коминвест-АКМТПНСФонд